Книга Квантовая любовь, страница 86 – Майк Чен

Мариана помолчала и потянулась к тарелке, но, передумав, отпила воды из стакана и вытерла губы салфеткой.

– Не исключено, что это случайный сбой. Может быть, твоя память всегда была такой, ты просто не обращал внимания. Это ведь кратковременная память, она действует совсем не так, как долговременная, которая хранит воспоминания из детства и тому подобное. Ясно одно: твоя эйдетическая память запоминает информацию, которую ты записал в блокнот. Что же касается остального…

Покачав головой, Мариана сделала осторожный вывод:

– Наверное, это естественный процесс.

Конечно, сама она так не считала, ведь Картер забыл ее имя и напрочь забыл поцелуй. А значит, дело обстояло гораздо серьезнее. На его мозг действовала какая-то сила, справиться с которой он был не в состоянии. Однако говорить об этом Мариана не стала: поводов для тревоги и так было достаточно.

– Ну что ж, ты все записал. Посмотрим, вспомнишь ли в следующий раз.

Мариана взяла наконец сэндвич. Есть совсем не хотелось, но ради Картера она решила себя пересилить.

– Давай составлять список каждый раз в начале повтора, – предложил он, дожевывая.

Картер открыл чистую страницу и размашисто написал заголовок: «Что я забыл».

У Марианы было две гипотезы. По одной, как она объяснила Картеру, письмо от руки помогало ему закреплять детали в памяти. Что же касается второй, то она не могла пока точно ее сформулировать. Эта гипотеза не сильно отличалась от первой, а скорее развивала ее. Из всех доказательств того, что письмо от руки помогает запоминать информацию, ни одно не определяло первопричину. О гипотезе Картер больше не спрашивал. Сама Мариана не решалась заговаривать на эту тему – из опасения, что слова могут превратить ее худшие догадки в реальность.

Дело в том, что гипотеза указывала на одно существенное различие между ними. Они оба попали под выброс неизвестной энергии, названной Беккетом «волна КТР» (загадочная аббревиатура до сих пор оставалась нерасшифрованной). Картеру эйдетическая память досталась от природы, а Мариана прошла полный курс лечения препаратом «Релив», включавший инъекции и специальные тренинги. Лечение было направлено на укрепление энграмм конкретных воспоминаний, но личный опыт подсказывал ей, что препарат способен на большее. Конечно, если бы она проводила исследование, то обязательно рассмотрела бы влияние загадочной волны на пациентов. Но реализация этого казалась делом бессмысленным, ведь рассказать о результатах все равно было некому.

Вечером, уже дома, Мариана смотрела на Картера. Он стоял у двери, принимая доставку еды.

«Закажем завтрак на ужин», – предложил он.

Мариана ничего ему не говорила, но все ее догадки сводились к тому, что организм Картера не может больше справляться с бесконечными повторами петли. Возможно, сыграли роль и другие факторы. Главным образом волновало то, с какой быстротой ухудшалось состояние его памяти. Возможно, впереди их ждала разлука. Но какой смысл было сейчас открывать ему горькую правду?

– Как думаешь, что ученые делают с мамонтом? Тесты проводят? ДНК изучают? – спросил Картер, расставляя коробки с заказами на столике.

По столешнице были разбросаны планшеты. Гренки для Марианы и сразу несколько блюд для Картера уместились вокруг планшета, на котором показывали кадры с Юнион-сквер. Рядом лежал открытый блокнот, в нем был написан заголовок «Аномалия № 1» и данные о происшествии в заповеднике Гарднер.