Книга В расчете на любовь, страница 44 – Марианна Красовская

Я нажала на клаксон и радостно засмеялась от звука пронзительного гудка. Меня вдруг охватил хмельной восторг. Авто — мне! Да я сама буду им управлять! Говорят, что женщины слишком глупы, слишком рассеянны, слишком легкомысленны для того, чтобы разбираться в технике, но плевать я хотела на эти предрассудки. Здесь, к счастью, не столица, никто не посмеет мне указывать, что принято, а что нет, тем более — подарок самого Ермилина!

Завтра же начну учиться. Попрошу Долохова… ну нет, к черту. Напишу Барги. Пусть меня научит. А то пропал невесть куда, даже обидно. Друг, называется!

Странное дело, я всегда проще сходилась с мужчинами, но в Вышецке стремительно обзавелась новыми подругами. Ильяна, Ефа, ужасно болтливая кухарка Ишадот, которая с удивительным упорством называла меня «деточка» и «дорогуша», совершенно не понимая своего места. Если б она не готовила так божественно и не держала кухню в образцовом порядке, то я бы прогнала ее прочь за подобное панибратство. Но едва я попробовала тушеное мясо и грибы с сыром, как простила все на свете. Даже Ильяна оценила и попросилась к Ишадот в ученицы. Ну а мне пришлось смириться, что эта крупная черноглазая женщина чувствовала себя едва ли не хозяйкой в моем доме. Во всяком случае она запросто хлебала мое вино (ну хорошо, допивала то, что не выпили гости) и бесцеремонно усаживалась в кресло в гостиной — поболтать. Счастье еще, что мои платья не примеряла, хотя они на нее бы и не налезли.

А с другой стороны, платила я ей одной, а заполучила сразу четырех работников. Старшая дочь помогала матери на кухне, средний сын двенадцати лет бегал на рынок за покупками, а младшенький прополол весь огород. Муж же работал где-то в городе и вообще на глаза мне не попадался. Мне говорили, что у икшарцев в семьях женщина не имеет никаких прав, что она должна молчать и подчиняться. Так вот, Ишадот в своей семье явно являлась мужем. Никто ей не смел перечить, даже управляющий не связывался. И при всем этом кухарка не умела ни читать, ни писать, но деньги считала ловко. Счетные книги вел ее средний сын.

Когда я в столице ратовала за права женщин, то даже не догадывалась, что прослыву в Вышецке едва ли не революционеркой. Первую в Урусе женщину за рулем обсуждали на каждом углу. А что вы скажете про женщину-механика? Да-да! Теперь у меня в доме поселилась младшая сестра мэтра Пиляева, Лада, та самая, которую с позором выгнали из Большеградского университета.

История, конечно, случилась забавная.

Начну с того, что просто сесть в авто и поехать у меня, как ни странно, не вышло. Барги меня учить не примчался, даже на письмо не ответил, Туманов целыми днями пропадал по каким-то своим дознавательским делам, и поэтому почетная роль наставника досталась Долохову. Особым терпением Казимир Федотович не отличался никогда, а я не выносила, когда на меня повышают голос, поэтому в первый же день мы разругались вдрызг. Ну подумаешь, я перепутала педали! И рычаг не так дернула! В конце концов, Долохов успел отскочить в сторону!

— А нечего было под колеса лезть, Казимир Федотович! — рявкнула на него я, чудом затормозив в полуметре от каменного забора. — Нужно было догадаться, что я могу не туда повернуть!

— Женщина за рулем хуже медведя на велосипеде! — не остался в долгу Долохов. — Того хоть научить можно!