Онлайн книга «В расчете на любовь»
|
— Где научилась? — Когда Казимир Федотович свое авто оставлял, я разобралась. — А меня научишь? — Почему нет? А мне можно будет иногда кататься? Ну, хоть по двору? — Тогда будешь не только механиком, но и шофэром. Когда и с рынка овощей привезти, а когда и нетрезвых гостей в гостиницу доставить. — Договорились! — широко улыбнулась девица, и улыбка совершенноизменила ее лицо. Не красавица, да. Мэтр Пиляев тоже не отличался привлекательностью. Но он — весьма обаятельный мужчина, и эта девочка через пару лет расцветет как лилия. Тем более, женщинам не много нужно. Любимое дело, душевный покой и доброе слово. Ежели наш род за рабынь не держать, не помыкать, не тревожить лишний раз, то мы хорошеем и добреем. А коли еще подходящий мужчина рядом имеется, то лучше и не бывает! * * * С мужчинами в Вышецке у меня не складывалось. Из головы никак не шел Снежин. Амулет я не снимала, любовь и страсть рассеялись, как утренний туман, но воспоминания о жарких поцелуях и исступленных объятиях тревожили все чаще. Я ведь южная женщина, молодая и здоровая. У меня есть потребности. Со Снежиным мне было хорошо. Может быть, из-за его магии, а может — мы просто друг другу подходили. Теперь же я невольно осталась одна, и вынужденное воздержание угнетало, тем более когда все вокруг было пропитано любовью. Была любима Ефа, которая по секрету сообщила мне, что снова беременна. Целовались в коридоре Марушка и Казимир, думая, что их никто не видит. Господин Туманов нежно поглаживал пальцы Ильяны и смотрел на нее с нежностью. А Ишадот, краснея и смущаясь, сообщила мне, что у нее кровать поломалась. Надобно заказать новую, да покрепче. Офицеры влюблялись в отдыхающих дам. Целители заводили романы с местными девушками. Богатые студенты соперничали за внимание веселых вдов и разбитных торговок (коих в Вышецке оказалось предостаточно). И только Альмира Белянская, самая красивая и богатая женщина города, оказалась совершенно одинокой. И до того мне было обидно, что я даже начала раздумывать, а не соблазнить ли грешным делом Барги, когда он заявится? Когда-то же он приедет ко мне? От скуки, для здоровья, чтобы избавиться от волнительных снов, да и просто — потешить самолюбие. Он, кажется, когда-то и сам подобное предлагал. А то, что мы друг друга не любим — оно и к лучшему. Не будет больно потом. Но Барги, подлец, все не приезжал. Приходилось довольствоваться другими икшарскими князьями. Вот, к примеру, князь Арам Зариан. Солидный мужчина, высокий, усатый. Вдовец. Имеет двух сыновей и дочь лет десяти (в списке Туманова сия девица в конце третьего листа). Князь приехал в Вышецк по каким-то торговым делам, да остался на все лето. Я ему нравлюсь — это совершенно очевидно. На мои вечера он не приходит, да я и не зову. Князю уж к сорока, ему будет неинтересно. Но цветы присылает, на прогулку по окрестностям зовет. Вполне достойный кандидат. Или, предположим, князь Субеани. Этот молодой и дерзкий, что ахатинский жеребец. Глазами сверкает, руки целует, давеча мне пытался подарить бриллиантовую диадему работы северных мастеров. Я, конечно, отказалась: принимать столь дорогие подарки всегда чревато. Понятно, какую за них назначат цену. А я все же не готова пока расплачиваться. Тем более, есть еще господин Верецкий. Северянин, знакомец Долохова, тоже фабрикант. Не князь, но весьма богат. У Верецкого на Севере, в Устинске, жена и дети, но, по его словам, с супругой у них давний разлад, вместе они даже не живут. Врет, конечно. Долохов мне сразу же рассказал, что жена Верецкого в положении, а оттого этим летом осталась дома. Сам же Всеволод Витальевич приехал в Вышецк вовсе не отдыхать, а по делам «Железнодорожного кооператива». Впрочем, меня это не смущало. Жена так жена. Она там, я здесь. Ни на что серьезное я и не рассчитываю, из семьи никого уводить не собираюсь. А все остальное пусть будет на совести мужчины. Это он пренебрегает супружескими клятвами, а я лишь развлекаюсь. В конце концов, любовниц заводят и на Севере, и на Юге, и государи, и купцы, и пастухи. Все одинаково грешны, все хотят жить в свое удовольствие. А кто женам не изменяет, те или в браке счастливы, или лицемеры, третьего не дано. |