Книга Княжна. Тихоня. Прачка, страница 106 – Марианна Красовская

Превозмогая боль в ребрах, я ползу к нему. Он жив, лишь на боку расплывается красное пятно. В глазах мужчины ужас.

— Это тебе за Мариуса, — выплевываю я и нажимаю спусковой крючок снова. Конечно, ничего не происходит. Я забыла, что пистолет после каждого выстрела нужно заряжать.

Гор булькает от смеха, морщится и пытается подняться. И тогда я бью его рукояткой в висок. В конце концов, я не какая-то там простолюдинка, я княжна Снежина. Мой род всегда был воинственным и жестоким!

За мою боль! За мою дочь! За ложь! За Мариуса!

С криками отчаяния я бью его по голове, уже не понимая, зачем. Мне отчаянно плохо, все, что я знаю: он убьет меня, если я не убью его. А потом пистолет падает у меня из рук, и меня все же тошнит, долго и мучительно. Под ребрами взрывается боль, я вою, падая на пол, сворачиваюсь клубком.

Гор не шевелится, я как-то ощущаю, что он мертв. Но и мне, наверное, недолго осталось. Убежать, даже уползти я не смогу.

Сколько времени прошло, я не знаю. Если не шевелиться и почти не дышать, то боль не такая сильная, и я словно оцепенела.

Потом хлопнула дверь амбара, раздались голоса, очень скоро ставшие тревожными.

— Тиль, Тиль! О небеса! Что тут произошло?

— А я говорил, что нельзя оставлять ее с этим Гором наедине! — Кто это прорычал? Неужели Мишель? — У него же ни чести, ни совести!

— Сестренка, ты жива? — Прохладные пальцы коснулись шеи. — Пульс есть. А что с этим?

— Мертв.

— Туда ему и дорога. Нужно отвезти ее к целителю.

— Не довезем.

— Значит, везем целителя сюда, — в голосе Ратмира слышится привычный металл. — Синегорский, бери коня, мчись в Большеград. Кто там самый лучший целитель?

— Пиляев, — удается вытолкнуть из себя мне.

— Привезешь Пиляева.

— Это опасно. Нас узнают.

— Теперь это неважно. Все уже неважно. Главное — спасти Тиль. Потерпи, девочка, я не позволю тебе умереть. Достаточно нам смертей.

В этом миг я простила брата за все. Наверное, он все же меня любил.

— А…ма… ла…

— Все с ней в порядке. Ее забрал твой княжич, мы даже не видели малышку.

— М?

— Симеон. Он в Большеграде. Амала у него. Это Гор придумал, он же знает, как ты привязана к ребенку. Ну не плачь, не нужно. И Мариус тоже в безопасности. Уже несколько дней, как в столице.

Я дернулась. От неожиданности у меня даже глаза открылись. Я уставилась на Ратмира с недоумением и ужасом.

— Старший князь передал наследника отцу. Я с ним встречался. Точнее, он со мной. Хитрый лис, у него везде свои люди.

— Нужно сообщить Симеону, — неожиданно тихо сказал Мишель. — Он будет в ярости.

— Нет! — прохрипела я.

Меньше всего мне хотелось, чтобы Сёма видел меня в таком ужасном виде. А вдруг я умру? И тогда он будет вспоминать изувеченное тело, а не ту Тиль, какой я была с ним.

Конечно, меня никто не послушал. Ратмир держал меня на руках и, кажется, молился. А Мишель исчез.

Спустя вечность раздались два новых голоса: я узнала и мягкий баритон Пиляева, и гулкий бас Симеона.

— Кто это сделал? Изверги! Спокойно, Марта, я рядом, я не позволю вам умереть. Ребра сломаны… Левое плечо вывихнуто. Сотрясение мозга.

— Марк, в Большеграде есть некроманты?

— Это сказки, княжич, некромантов не существует. Во всяком случае в том виде, в котором вы подразумеваете.

— То есть эту тварь никто для меня не оживит? И я не смогу убить его повторно?