Книга Про ведьм и ослов, страница 2 – Марианна Красовская

Он молчал, глядя на меня и поглаживая острую бородку. Мне он раньше казался похожим на Атоса из старого-старого кино. Теперь же сходство исчезло. Все мужчины одинаковы! Им только дай власть в руки — и они уже не помилуют.

— Вы хотите прямо сейчас? — нервно спросила я. — Или на постоянной основе?

И поскольку он все еще сверлил меня глазами, я принялась расстегивать пуговки на блузке. Паника с головой захлестнула меня. Я должна была немедленно услышать заверения, что я в безопасности, что о бумаге никто и никогда больше не узнает. Особенно Август.

— Подойдите ко мне, Ильяна. Мне плохо видно.

Я вышла из-за стойки на неверных ногах. Встала перед ним. Мы были одного роста. Наверное, это недостаток для мужчины, особенно для главы полиции. Он не выглядел внушительным и сильным.

— Что вы от меня хотите? — прошипела я истерично. Хотелось орать, но я пока сдерживалась. Ненадолго меня хватит, конечно. — У вас настолько плохо с личной жизнью, что вы готовы шантажировать немолодую вдову? А может…

Он положил палец на мои губы, заставляя замолчать.

— Успокойтесь, Иль. Мне ничего от вас не нужно. Я же сказал, это подарок. Не все мужчины — подлецы и сволочи.

— Но вы же…

— Я надеялся на поцелуй. Или хотя бы на благодарный взгляд. О большем даже помыслить не мог. Чего вы так испугались?

— Но я…

— Иль, у меня хорошая память. Я все помню. Я прекрасно знаю, почему вы это сделали. И вы верно сказали — я виноват в том… инциденте… не меньше вас. Вы просили о помощи, а я отказал. Не плачьте, не нужно, я ненавижу женские слезы.

— Я убийца, — вырвалось у меня со всхлипом.

— Я тоже, разве вы этого не знаете? На моих руках крови столько, что не отмоешь. Я убивал лично, я убивал по закону. Не мне вас судить.

Он криво улыбнулся и подхватил шляпу.

— Лучше сожгите расписку.

— Непременно.

— Прощайте, Иль. Берегите себя.

Я молча смотрела, как он уходит, и не могла сдвинуться с места. шепнула только:

— А поцелуй?

— Отдадите, когда сами пожелаете. Если пожелаете, конечно.

Вернувшийся Август застал меня отчаянно рыдавшую в кресле в обнимку с бутылкой.

— Мам, ты чего? Что-то случилось?

— Все хорошо, малыш.

Вопреки обыкновению, он не обиделся на “малыша”, не стал возмущаться и пыхтеть. Присел рядом, забирая у меня стакан.

— Тебя кто-то обидел? Это Туманов, да? Он тебя оскорбил? Я его убью, ты слышишь? Прямо сейчас догоню и убью.

— Нет, Густ, не нужно никого убивать, — я утерла слезы и попыталась встать. Ноги не держали. — Я просто очень устала, да, устала. Я старая, Густ. Я больше не вывожу.

— Да что ты такое говоришь, матушка! Ты же у нас ведьма, а ведьмы не стареют и не устают.

— Не смешно.

— Очень смешно. Ты ведьма, а я осел. Сама же говорила столько раз. Ты вон, крокодилуса своими руками когда-то забила. Хрупкая нежная барышня — зубастую кровожадную тварь.

— Прости. Я купила чучело у торговца диковинками.

— Так, я помогу тебе лечь в постель.

— Полы не мыты, стулья не расставлены. На завтра нужно поставить в печь мясо.

— Мать, ну зачем? Забей. Завтра свадьба в доме Ковальчиков. Весь город там будет. Закроем ресторан, все равно никто не придет.

— Свадьба? У ювелировой дочки?

— Две свадьбы, если быть точным. У Миланы и ее сестры Аглаи.

— И кто женихи? Неужто нашелся кто-то, кто сиротку призрел? Не дурной ли человек? Не нравится мне это, Густ.