Книга Глаз Горгоны, страница 76 – Нина Вайшен

Всё ещё не разжимая челюстей, я опустил пушку. Положил на стол и Крюгер сразу же беглым движением забрал её. А я взял наручники и застегнул их сзади на запястьях.

Фиби смотрела на меня с отчаянием и какой-то надеждой. Будто бы ждала, что я, как фокусник, достану из кармана загрузки ещё один бластер и пристрелю Крюгера. Этот её взгляд напомнил мне тот, каким она смотрела на меня, когда я успел залатать дыру и спасти всех, кто был в пассажирской кабине. “Ты мой герой”, — так она сказала. И я захотел услышать это вновь.

Крюгер хищно и довольно улыбнулся. А я услышал писк его планшета. «До детонации осталось пять минут», — раздался комментарий управляющей консоли. Пять минут. Как мало.

Мы переглянулись с Фиби, и я постарался сказать ей своим взглядом, что всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Мы справимся. Вместе. Мне бы только добраться до чертова планшета. А потом убить бы Крюгера. Душить медленно, смотреть, как из него уходит жизнь.

Не знаю, что поняла Фиби, но паника в её глазах отступила. Конечно, я мог дать ей напрасную надежду на спасение, но точно знал, что чем бы там всё не закончилось, я всё сделаю, что в моих силах.

Сразу же кулак Крюгера врезался мне в лицо. Удар заставил меня плюхнуться в кресло ремонтника.

Боль казалась мне лишь мелочью. Ничего. Не страшно. Главное, добраться до планшета. Тем более, что мне так подфартило.

Кресло ремонтника двигалось по рельсе. Рельса проходила близко к столу с планшетом. Оставалось только незаметно подвинуть стул. Только Крюгер не отводил от меня глаз.

— Я специально посадил тебя под верхним иллюминатором, — сказал он, и я поднял голову. — Чтобы ты насладился зрелищем.

Вверху мне открывался вид на пассажирскую кабину.

— Осталось четыре минуты, — наслаждаясь каждым словом, говорил Крюгер. — Че-ты-ре минуты. Интересно, ты заплачешь, Сигизмунд?

Ясно, что он пытался вывести меня на эмоции. Не знаю, чтобы со мной произошло, если бы станция пострадала. Потому я и собирался этого не допустить.

— Да мне плевать на станцию, — спокойно сказал я, в этот момент вопросительно посмотрел на Фиби.

Она непонимающе сузила глаза, вглядываясь мне в лицо. Пыталась найти скрытый смысл в моих словах. Я очень на неё надеялся. Хотя это было больно. Я должен был всё сделать сам. Только будет ли в этом толк? Я сейчас резко встану, накинусь на Крюгера, пытаясь его задушить наручниками, и время уйдёт. Или хуже, он сможет отбиться и убьёт Фиби. А станция взорвётся к чертям собачьим. Нужно, чтобы Фиби мне немного помогла.

— Что? — переспросил Крюгер.

— Я предупреждал Лускетти. Я долбанных два года положил, чтобы у станции было будущее. Они уволили меня. С позором. Мне плевать, — я, как блаженный, уставился в иллюминатор, изображая сладкое предвкушение. — А даже рад буду.

— Ничего себе, — в голосе Крюгера послышалось замешательство.

— Извините, — тут голос подала Фиби. — Но я всё-таки хочу вернуться к вопросу о баночке, мистер Крюгер. Мне всё ещё хочется в туалет.

Молодец Фиби! Крюгер сразу же отвернулся, а я тут же сдвинулся креслом левее по рельсе, ближе к планшету.

— Терпите, мисс Экспосито, — Крюгер обхатил Фиби за талию, рывком снял с неё водолазку, под которой был верх защитного костюма, и сказал уже мне: — На шлюху тебе тоже плевать?

— Не трогай её, — слова вырывались из моего рта горячими углями, обжигающими и горькими. Я сжал руки в кулаки, и наручники врезались в кожу.