Книга Арестантка: Путь на Броссар, страница 42 – Нина Вайшен

— Доктор, пойдёмте, вы здесь больше не нужны, — сказал я, указывая женщине рукой на дверь.

Она внимательно посмотрела мне в глаза, но не с мольбой, а вскинув гордо подбородок, пронзила высокомерным взглядом. Спину держала ровно, плечи развела, словно демонстрируя серебристые эполеты ВАД с мелкой бахромой. Как же я не любил, когда имперцы смотрели на нас с такими лицами, с чувством морального превосходства.

— Почему бы вам не убить меня прямо здесь? — сказала она, игнорируя мой приказ. — Рядом с тем, кому я спасла жизнь. Чтобы ваша животная низость была красноречивее!

— Нам животным, красноречие ни к чему, — сказал я, схватил её за шиворот и выволок в коридор.

— Да как вы смеете меня касаться! — прорычала она, поправляя эполеты.

— Не хотите, чтобы я вас касался, выполняйте мои приказы, — спокойно сказал я и кивнул в левую сторону коридора.

Она снова поправила ворот, расстегнув ещё одну пуговицу. Так, что стало видно ярёмную впадину. Глубоко вдохнула полной грудью и пошла вперёд по коридору. Казалось, доктору было тяжело дышать.

Я шёл за ней, держа руку на пистолете, хотя она казалась довольно слабым бойцом. Наверняка была доктором младшего звания, приставленным на всякий случай к сыну директора ВАД в дополнение к общей группе.

— Убьёте меня в спину? — не унималась она.

— Лучше в голову, чтоб наверняка, — отмахнулся я. — Поворачивайте налево.

— Террористы чертовы!

— В дверь входите.

Она сжала руки в кулаки и сделала шаг в помещение. Я прошёл следом за ней. Остановившись, она огляделась выпученными глазами.

— Вы собираетесь уб-бить меня н-на к-кухне?

— Ага, убьём и сразу приготовим, — засмеялся Хан, стоящий у стойки с аппаратом, который с лёгкой руки Матео мы стали именовать «Примаверой». Что на испанском значит «весна». Он так цеплялся за язык, постоянно вклинивал словечки. Будто старался сохранить в этом аду кусочек того маленького рая, в котором мы жили в детстве. Кусочек дома. Как же хорошо, что брат жив…

Хан доставал из «Примаверы» размороженные овощи, попутно заглядывая в свой планшет, где опять что-то читал.

— Присаживайтесь, доктор Тардис, — сказал я, выдвигая стул.

Имперка недоверчиво глянула на меня, но села без лишних разговоров.

— Хан, сделай две порции того, что у нас на ужин.

У него вытянулось лицо, он обвёл доктора недружелюбным взглядом, под которым имперка поёжилась.

— Есть сэр, — отчеканил Хан, накладывая в тарелку овощи. — У нас запасов немного, но сухпайка достаточно… Может…

— Две порции, Хан, — ровно сказал я. — Доктор сегодня много работала.

— Понял. Как Матео?

— Гораздо лучше, — я улыбнулся, и Хан поставил тарелку с вилкой на стол перед Тардис.

Она молчала и пялилась на еду — картофель, горошек и свеклу. Вилку в руки не брала.

— Вы меня привели сюда, чтобы накормить? — спросила она, её голос задрожал.

— Не заметно? У вас в тарелке еда… конечно, интеллектуального мороженого у нас нет… даже мяса нет, — сказал я, когда Хан поставил тарелку передо мной.

Тардис, не отвечая внимательно смотрела на меня. Меня начало раздражать её глупое высокомерие. Но потом откуда-то из памяти раздался приятный лязг металла о фарфоровую тарелку. Приятный потому, что это отец начинал ужин. После того, как начинал есть глава семьи, начинали трапезу все остальные члены. Такое правило.