Книга Арестантка: Путь на Броссар, страница 63 – Нина Вайшен

Не выть.

Не беситься.

Сохранять рассудок.

— Ты мазохист? Нравится, когда тебя бьют? — я убрала руку с панели и выдавила усмешку. — Зачем провоцируешь? Я тебе еды принесла.

— Я не буду есть из рук изменщиков, не предам Империю, — продекламировал он.

— Предашь Империю? Мне кажется, что ей уже всё равно. Наверняка твоего отца уже сместили с должности. А ты причислен к террористам.

Я заметила, как кадык Винсента проехался по горлу и взгляд размылся на секунду.

— С отцом Троя поступили именно так.

— Трой совершил преступление против отчизны, а меня взяли в плен.

— Неужели ты такой тупой? Ты провел нас на транспортник. Да и, судя по тому, что я знаю, твоя отчизна редко заморачивается с пленными.

— Может, это потому что вы их не брали?

— Брали, но их никто не забирал… На обмен не соглашались.

Он сжал руки, напряг челюсти, зарычал сквозь зубы:

— Ты врёшь, сука!

Люди так по-разному истерят. Я бы била кулаками в стекло, пока хватило бы сил, или пока оно не разбилось.

— Вероятно, ты останешься с нами. Казнить мы тебя не будем, нам кровавые зрелища ни к чему. Впечатлений и без этого хватает. Будешь хорошим мальчиком, может, останешься в живых. Я бы на твоём месте поела.

Он ничего не ответил, а я приоткрыла маленькое окошко внизу клетки и просунула тарелку в камеру. Понимая, что сейчас разговор не сложится, я собралась сесть в углу и посидеть. Всяко лучше, чем лихорадочно ворочаться в постели всё время сна. Да, я всю жизнь воевала с имперцами, но уснуть могу только в объятиях одного из них. Жизнь любит иронизировать. Как там Трой? Как они там ладят с Сантьяго? Не убил ли майор моего самого лучшего на свете пилота?

— Вода есть? — послышался хриплый голос.

Я вышла в коридор, добралась до автомата с водой и налила. Едва жидкость покрыла донышко, я отжала кнопку. Нечего на урода какого-то тратить запасы.

«Вас ликвидируют, казнят, как 3101», — вспомнились слова Винсента.

Ни капли сочувствия, сожаления. Такая-то бездушная речь. Может, они всё-таки чудовища, не способные на сопереживание?

Оказавшись у дверей карцера подумала, что парень уже почти двое суток не пил, и эта капля будет, как издёвка. Ну чудовище он, ладно. А я?

Вернулась и налила ещё. До половины стакана. Должно хватить. Только я снова дошагала до карцера, как решила налить полный. Чтобы он смог оставить на потом. Мне помнилось, как вадовцы пытали меня солью, и, как сидя за решёткой, я мечтала о воде.

Мы скоро прилетим на Линдроуз и обязательно пополним запасы. Всего один стакан, а сколько в нём будет радости. Конечно, я всё мерила по себе.

Через минуту вернулась в карцер со стаканом. Винсент сидел на скамейке и сердито глазел на меня. Я снова открыла маленькую дверцу внизу камеры и просунула стакан.

Винсент застыл. Его руки дёргались, словно он боролся с желанием взять воду. О! Я так хорошо понимала его чувства. Отвела взгляд, чтобы его не смущать и отступила на шаг назад, стараясь скрыться из вида. Винсент тут же опустился на пол и взял стакан.

Я не слышала, чтобы он начал жадно пить. Действительно гордый. Встал, подошёл к краю камеры, хоть я и не смотрела, но хорошо читала звуки.

— Не надо, — сказала я, поднимая на Винсента глаза. — В меня не попадёшь, стекло станет мокрым. А ты так и не утолишь жажду.

Он молча взял стакан в обе руки.