Книга Отверженная жена дракона, страница 125 – Кира Иствуд

Вздохнув, я закрываю глаза.

– …Адель…

– …Адель!

Это Клоинфарн зовёт меня. В его голосе звенит металл страха.

Приоткрыв веки, я вижу движение его губ, но почти ничего не могу разобрать. Снова прикрываю глаза… и кажется, что на миг, но, когда распахиваю веки вновь, то уже лежу возле черепа на непонятно откуда взявшейся шерстяной накидке.

– …прошу, Адель! – взволнованно зовёт меня Клоинфарн, и судя по его обеспокоенному лицу, зовёт уже не в первый раз.

Его глаза пылают, в них смешиваются синее, чёрное и белое пламя – будто первородный огонь отражается в душе дракона как в зеркале. Костяные рога уходят от висков назад и вверх. Серебрянные волосы лежат на плечах.

“Всё в порядке”, – пытаюсь сказать я, но язык не слушается, тело ватное. Меня укачивает на волнах дрёмы.

Клоин сжимает в пальцах мою почерневшую руку, целует угольные костяшки. Снова что-то с тревогой спрашивает. Но туман в голове не позволяет распознать слов. Я могу лишь лежать и смотреть на своего прекрасного наречённого на фоне синего неба.

Лицо мужчины больше не мертвенно-белое, а очень даже живое, с покрасневшими от тревоги скулами, с красивыми серебряными чешуйками на висках. Я замечаю несколько белёсых рваных шрамов – на шее, на упрямом подбородке, на острых скулах. Раньше их не было…

Я смотрю на его красивые мужские губы… Они потрескались, а в уголках запеклась кровь. Я бы хотел стереть её. Но я так устала, что не могу поднять рук.

Краем взгляда я замечаю движение. Повернув голову, я вижу, что оказывается, нас окружили люди – те самые люди, кого я видела на площадях и улицах города. Настоящая толпа из худых, измождённых горожан. Они заполнили почти всю арену. Некоторые стоят между рёбер исполинского дракона. Другие упали на колени и плачут, третьи шёпотом молятся, а кто-то показывает то на пламя, то на нас. Но никто не смеет подойти слишком близко.

Что-то грозно сказав им, Клоин снова поворачивается ко мне. Убрав с моей щеки золотую прядь, он наклоняется и целует мои веки. Магия дракона заботливо окутывает меня, как пушистое одеяло.

Я засыпаю в надёжных объятиях… зная, что теперь всё будет хорошо.

Несколько раз я ненадолго прихожу в себя, хватаясь за образы реальности. Вот, Клоинфарн несёт меня куда-то по воздуху… потом по длинному незнакомому коридору, мимо чужих мне людей, которые сгибаются в глубоком благоговейном поклоне. Вот, я просыпаюсь в мягкой кровати… одна, в темноте. И тут же начинаю тревожно метаться, испугавшись.

– Ш-ш-ш, любимая, я здесь, – Клоинфарн обнимает меня, укачивая как ребёнка. Я замираю, слушаю стук его сердца.

– Мы победили, победили, да? – шепчу пересохшими губами.

– Да. Ты умница, Адель. Ты всех победила, упрямая малышка. Мой смелый кролик, – он осыпает моё лицо поцелуями. – Ты сделала невозможное. Но едва не разрушила своё тело. Сейчас ты восстанавливаешься, скоро станешь совсем здорова.

Я едва понимаю смысл слов, но снова засыпаю, успокоенная лаской и звуком голоса.

Ещё несколько раз я просыпаюсь – всегда в горячих объятиях. Вечер за окном сменяется на день, потом на ночь и снова на день. И вот, наконец, я открываю глаза с чувством, словно выспалась на всю жизнь вперёд. Во мне столько сил, что хочется не просто спрыгнуть с кровати, но взлететь, и желательно к небесам.

Солнце за окном кажется таким тёплым и ласковым, что на душе распускаются цветы. Давно мне не было так спокойно и хорошо! В сердце будто перегорела магическая лампочка, и я попросту физически больше не могу испытывать плохих эмоций. Лишь хорошие.