Книга Отверженная жена дракона, страница 124 – Кира Иствуд

Сквозь прореху в крыле Клоина я вижу приближающегося к нам монстра. Вижу, как он открывает пасть, и выпускает в нас синее пламя первородного огня.

Вскинув руку, я призываю всю магию, что есть во мне – хищную и созидательную, всю до капли, до головокружения! Клоинфарн тоже поворачивает драконью голову. Оскалившись, выдыхает из пасти тёмный огонь. Моя хищная, его демоническая-чёрная и чужая-синяя – вспышки магии сталкиваются в воздухе. И вдруг оплетают друг друга, вспыхивают ярче, разрастаясь до такого яркого света, что поглощают пространство.

Я вскрикиваю, оглушённая, ослеплённая. Земля уходит из-под ног. Мне мерещится, что я куда-то падаю… но вдруг чувствую, как меня за талию обхватывают сильные мужские руки – горячие, живые.

– Адель! – касается слуха встревоженный любимый голос.

“ИСПЫТАНИЕ ПРОЙДЕНО – Раздаётся в разуме мертвенный шёпот. – МОИ ПОТОМКИ, ВЫ ЗАЖГЛИ НОВЫЙ ПЕРВОРОДНЫЙ ОГОНЬ”.

Ветер мечется, налетая холодными хлёсткими порывами. Зажмурившись, я прячу лицо на груди Клоинфарна, обвиваю руками его горячую шею, чувствую ладонями сильный, ровно бьющийся пульс.

Мужчина держит меня крепко, бережно укрывая от всего на свете. Стук его сердца похож на барабанный бой – и для меня это самая волшебная музыка. Доказательство, что всё было не зря.

Я чувствую себя так, будто вечность взбиралась на высокую гору с грудой камней на плечах. Я потратила столько сил, сколько у меня никогда не было, выжала всё до последней капли, а когда не хватило – взяла взаймы. А теперь, наконец, выдохнула, и ноги тут же подкосились – я упала, не в состоянии пошевелить даже пальцем. Камни придавили тяжестью, в глазах потемнело. Я больше не могу идти.

Но больше идти никуда и не надо.

Я справилась.

Справилась…

Сердце снова стучит в груди Клоинфарна.

Первородный огонь вновь горит над этим миром.

А значит, я могу позволить себе отдохнуть.

Слабость накатывает волнами. Глаза слипаются.

Я лишь на миг прикрываю веки, а когда распахиваю вновь – зона испытания исчезает, и мы с Клоинфарном оказываемся снаружи. Здесь наступил день. Мы парим высоко в голубом небе над костяной ареной. Подсвеченная лучами, она уже не кажется жуткой.

В её центре алой грудой лежит израненный дракон Ральфаир – я не вижу, но чувствую – в нём упрямо теплится жизнь. Тоненькая фигурка Эйды жмётся к одному из белых рёбер. Солнечный свет бликами играет на позолоте исполинского черепа. Над его приоткрытой зубастой пастью полыхает волшебное пламя, в котором переплелись чёрные, белые и синие огненные языки.

Раньше первородный огонь был крохотным, а сейчас достаёт почти до небес. От него исходит успокаивающая сила. Она пёрышком касается каждой моей клеточки, каждой струнки души, и отступает, будто признав за свою. Я вижу словно наяву – между огнём и Клоинфарном протянулись тысячи нитей – они напитывают его силой, но в ответ он отдаёт столько же.

Теперь первородный огонь будет пылать, пока жив мой наречённый.

Глядя на пламя, Клоинфарн передаёт ему приказы и раскидывает кругом сложную вязь заклинаний – он делает это беззвучно, лишь концентрацией воли. Пламя танцует красивой волной, отзываясь своему властителю. Воздух потрескивает от концентрации энергии. Растекаясь во все стороны, магия уходит в сторону города, омывая каждый камешек, каждую душу на своём пути.