Книга Отверженная жена дракона, страница 99 – Кира Иствуд

Что это? Почему всё выглядит… так?!

В прошлом пригород столицы Йордара искрился жизнью, был полон смеха! Но сейчас… он больше напоминает обглоданный труп. Из темноты проступают полуразрушенные рёбра стен, вместо света – сверкающие злобой глаза теневых тварей, вместо смеха – голодное звериное шипение.

Туман ползёт по дорогам, будто огромная серая медуза. Щупальцы тянутся по ночным улицам, проникая в разбитые окна. Там, где раньше мирно гуляли люди, скользят зубастые тени. Иногда в тумане мелькают окаменевшие силуэты горожан, а иногда я различаю белеющие на земле человеческие кости.

Я судорожно втягиваю спёртый влажный воздух – он дерёт горло, царапает лёгкие. Пусть я жила здесь, когда была Адалин… но я прекрасно помню это место. В Йорде мне ни раз встречались хорошие люди, я провела на этих улицах множество светлых дней.

А теперь всё сгнило. Всё погибло.

Мы пролетаем мимо храма наррат… Сверкающий и прекрасный в прошлом, он стоит опустошённый, безжизненный. По белым башням, что раньше напоминали нежные тюльпаны, сейчас тянутся чёрные пульсирующие разводы, похожие на огромные вены.

“Что здесь случилось?” – хочу спросить я, но часть меня уже знает ответ…

– Туман проник сюда, потому что не стало защиты, да? – с болью выдыхаю я. – Первородный огонь на вершине храма… неужели он совсем погас?

“Не погас, но близок к тому, – отвечает Ральфаир, проносясь мимо почерневших разрушенных зданий. – Но внутренний круг Йорда не тронут. Пока что”.

– А мои родители…

“Мертвы, – скалится Ральфаир, показывая острые как кинжалы зубы. – Это ты сгубила их, Эйда. Сгубила своим проступком”.

Я вздрагиваю, будто от пощёчины. Сжимаю челюсти до онемения. Гнев жаром приливает к лицу, покалывает скулы.

Судьба родителей Эйды мне не так важна, но меня злит несправедливость.

Если сейчас душа сестры рядом… Если она слышит Ральфаира, то ей, наверное, так больно, словно её сердце пронзили насквозь.

Этот заносчивый гнилой дракон складывает на плечи Эйды слишком много вины, тогда как она виновата лишь в том, что когда-то давно доверилась ему.

Её поступку нет прощения. Однако… в то время она была лишь глупой ученицей храма, мечтающей о славе и большой любви. Если бы на её пути не появился Ральфаир, она обязательно привела бы к альте лекарей – те спасли бы её.

Но жизнь повернулась иначе.

“Знаешь… – вдруг говорит Ральфаир, таким вкрадчивым тоном, от которого у меня по коже бежит мороз, – на самом деле для твоих родителей не всё потеряно. Они окаменели из-за тумана, я перенёс их тела во дворец. Когда получу власть над первородным пламенем, то, может быть, освобожу их из каменного плена. Поэтому докажи свою преданность, дорогая Эйда. Заслужи моё прощение”.

Я теряю дар речи.

…что?

Заслужить прощение? И “может быть”, он спасёт родителей?!

Мне хочется плюнуть в бесстыжую чешуйчатую морду Ральфаира! А ещё лучше – ударить всей своей магией!

И тут неожиданно позади раздаётся свист. Вздрогнув, Ральфаир так резко уходит в сторону, что я вскрикиваю. Мимо со свистом проносится чёрная плеть, едва не попадая по его красному крылу.

“Ширастова бездна! – зло цедит алый дракон. — Проклятый полукровка! Как он нас догнал?!”

Я выкручиваюсь в лапах, чтобы оглянуться и увидеть на фоне звёздного неба далёкий крылатый силуэт. Тьма закручивается вокруг него жгутами, тянется по воздуху клубящимся шлейфом. Преследователь стремительно приближается.