Книга Искупление варвара, страница 82 – Руби Диксон

— Что думаешь?

Я принимаю это от него, стесняясь, что он спрашивает мое мнение. Я ничего не смыслю в ножах. Хотя выглядит все нормально. Я провожу пальцем по краю, и он кажется острым.

— Мило.

— Это для тебя, — говорит он мне. — Я также сделаю тебе копье, чтобы мы могли охотиться вместе.

Это для меня? Я прижимаю его к груди, до смешного довольная. Это самое приятное, что кто-либо когда-либо делал для меня. Я открываю рот, чтобы сказать «спасибо», затем снова закрываю его. Ему не нужна благодарность. Поэтому я просто позволяю своим глазам показать ему, как я довольна.

Он ворчит, стряхивая осколки костей со своих колен, но выглядит довольным.

Глава 12

ЭЛЛИ

Бек занимает мои мысли до конца вечера, и к тому времени, когда я засыпаю, мои мысли все еще о нем. Вместо того чтобы думать о клетках, зоопарках и ужасных вещах из моего прошлого, я мечтаю о Беке. О синей коже и больших руках, которые моют меня с нежной заботой, уделяя дополнительное время тому, чтобы погладить мою грудь мыльной салфеткой. В моем сне я хочу, чтобы он прошелся у меня между ног и прикоснулся к тому месту, где у меня болит, но он этого не делает. Он просто оборачивает юбку вокруг моих бедер, снова и снова протирая мой живот тканью, пока я не издаю звук протеста.

Я просыпаюсь со стоном в горле, мои руки зажаты между бедер. Я мокрая и ноющая, и я чувствую себя такой нуждающейся. Мои соски болят, и я чувствую беспокойство. Однако моя рука между ног ощущается приятно, и я не могу удержаться, чтобы не погладить пальцами вверх и вниз по своим складочкам. Однако ощущения слишком сильные, чтобы делать что-то большее, поэтому я ласкаю себя несколько раз, стараясь держаться подальше от наиболее чувствительных зон.

— Эл-ли?

Хриплый голос Бека заставляет меня замереть. Я смотрю на него в тусклом свете пещеры. Огонь — всего лишь несколько отблесков, и я вижу только смутную тень там, где находится Бек, за исключением яркого свечения его глаз в темноте.

— Ты стонала во сне, — говорит он мне с беспокойством в голосе. Я слышу, как шуршат меха, когда он поднимается на ноги. — Это был плохой сон?

О нет. Это ни в малейшей степени не было дурным сном. На самом деле, это было полной противоположностью дурному сну. Если бы он не разговаривал, я действительно могла бы вернуться к своему сну.

— Ничего страшного, — быстро говорю я и крепко обхватываю бедра руками. Я не хочу убирать оттуда свои руки. Я хочу продолжать трогать себя, потому что это слишком приятно, чтобы останавливаться.

— Ты боишься? — Он опускается на корточки рядом с моей кроватью. — Ты хочешь держать меня за руку, пока спишь?

В последние несколько дней, когда мне снились плохие сны, он позволял мне прижиматься к нему, и это помогало. Однако прямо сейчас он не может держать меня за руку… потому что она у меня между бедер и липкая от моего возбуждения. Я должна что-то сказать. Сказать ему, чтобы он уходил. Чтобы дал мне поспать.

Вместо этого я ничего не делаю. Я позволяю ему откинуть одеяло, и он видит мои руки, прижатые к соединению бедер. Он стонет, кхай напевает, и я сдерживаю собственный стон.

— Ты трогаешь себя, моя малышка? — его голос такой низкий и хриплый, что это похоже на ласку.

Я киваю, прикусывая губу, и снова поглаживаю свои складочки, пока он наблюдает. Это кажется восхитительно озорным и смелым одновременно. Но я хочу, чтобы он это увидел. Я хочу знать, что он собирается делать, как он отреагирует… и понравится ли ему это.