Книга Выбор варвара, страница 16 – Руби Диксон

Глава 3

МЁРДОК

Черт возьми, кажется, я только что пристрелил ее питомца.

Я убираю свой бластер, засовывая его обратно в кобуру, в то время как странная, почти обнаженная женщина рыдает над мохнатым травоядным. Мне противно, что я слишком остро отреагировал. Теперь, когда у меня есть возможность перевести дух, я понимаю, что это четвероногое травоядное, лохматое, уродливое, но безвредное. Я просто увидел, как он несется к нам, и отреагировал как солдат.

Но я больше не солдат. Черт.

Женщина рыдает над своим питомцем, поглаживая его по носу, пока существо испускает последние вздохи. Повсюду кровь, и у меня ужасное, кошмарное ощущение, что я все испортил, очень сильно. Мне не следовало стрелять. Эта странная, дикая девушка явно любит свое животное, и она хотела быть моим другом.

Я думаю о выражении ее лица, когда она положила мою руку себе на грудь, полном нужды и страстного желания. Да, она хотела быть гораздо большим, чем просто друзьями. И теперь мой член болит в штанах, и мое сердце болит, потому что я только что убил то, что она любила, из-за непроизвольной реакции. Мне нужно это исправить, но как? Я подхожу ближе, протискиваясь вперед. Существо не встает. Его голова лежит у нее на коленях, и он неглубоко дышит, издавая тихие звуки боли, пока она плачет над ним. Ему прострелили живот, и, хотя у него сильное кровотечение, он умирает не очень быстро.

Пыхтит ужасно.

Если бы здесь был только я, а он был вражеским солдатом, я бы выстрелил ему еще раз в голову, чтобы облегчить его страдания. Но я не думаю, что странной, красивой женщине это понравилось бы. Ни в малейшей степени. Итак… что делать?

Я полон раскаяния. Не то чтобы я застрелил это существо — потому что любой солдат без колебаний уложил бы атакующее животное, — но он явно что-то значит для нее, и я уничтожил это. Она бросает взгляд в мою сторону, и ее лицо мокрое от слез. Она выплевывает в меня слова, и мне не нужно говорить на ее языке, чтобы понять, что она говорит.

Как ты мог?

Я провожу рукой по щетине на своем черепе. Ладно, что теперь? Ждать, пока он умрет? Избавить его от страданий? Я думаю о том, как она улыбнулась мне, положив мою руку себе на грудь, о доверии и счастье на ее лице. Я не видел этого уже… кеф, кто знает, как давно.

И я хочу это вернуть. Я чувствую сильный прилив собственничества по отношению к этой женщине. Я увидел ее первым. Она моя. Я думаю о Тракане, выходящем из корабля, чтобы выкурить один из своих канцерогелей. Подошла бы она к нему со своими улыбками и наготой? Положила бы его руку себе на грудь и пригласила бы его взглядом? Я сжимаю руки так сильно, что почти слышу скрип металла в моей бионической руке.

Все в порядке. Если она моя, тогда мне нужно это исправить. Я надеваю коммуникатор на запястье, включаю его и подношу ко рту.

— Нири, иди в медотсек, хорошо? Я скоро подойду.

Она немедленно отвечает в ответ.

— С тобой все в порядке? Ты не ушибся?

— Просто иди в медотсек, — говорю я ей и двигаюсь вперед. Я подхожу с другой стороны от вонючего мохнатого существа и беру его на руки. Он огромен и, вероятно, весит вдвое больше меня, у него длинные болтающиеся ноги и столько шерсти, что я буду выдергивать ее из своих коренных зубов еще несколько недель. Но он не сопротивляется мне, и его голова безвольно опущена. Я наклоняюсь так, чтобы большая часть его веса пришлась на мою бионическую руку, а затем, пошатываясь, направляюсь ко входу в корабль.