Книга Прикосновение варвара, страница 101 – Руби Диксон

Затем я чувствую мурлыканье. Это не мой кхай; он издает тот же низкий рокот, что и всегда, и на этот раз кажется больше. Я не могу заглянуть через плечи Рокана, потому что он сильно прижал меня к стене утеса, его руки как защитная клетка над моей головой. Он смотрит на меня сверху вниз, не мигая, и на его лице такое напряженное выражение, что у меня почти перехватывает дыхание.

Мурлыканье продолжается, и я понимаю, что оно исходит от земли — и от стены утеса позади меня. О Боже. Землетрясение? Я выглядываю из-за рук Рокана как раз вовремя, чтобы увидеть слой снега и льда, ниспадающий каскадом с края утеса.

Лавина.

Я кричу, когда мир погружается во тьму и все сотрясается вокруг нас. Тело Рокана наваливается на мое, но он не двигается. Кажется, что это мгновение длится вечно, и кажется, что мир рушится. Я в ужасе цепляюсь за его тунику спереди.

Все, о чем я могу думать, это то, что ему не нравилась погода. Ему не нравилось то, что он чувствовал сегодня. Я должна была прислушаться. Он знал. Каким-то образом он знал и оттолкнул меня с дороги, прежде чем случилось бы что-нибудь плохое. Точно так же, как с птицей…

Я ахаю, потому что понимаю, что он делал это не один раз. Может быть, это «чувство», в конце концов, не просто принятие желаемого за действительное.

— Мне жаль, Рокан, — шепчу я ему, похлопывая его по груди.

Он молчит.

На самом деле, он очень, очень тихий, никаких прикосновений, никаких успокаивающих жестов рукой, ничего.

Мою кожу покалывает. Я слегка дергаю его за тунику, чтобы привлечь его внимание. Его глаза закрыты, поэтому я не могу видеть их успокаивающее сияние. На самом деле, вокруг нас довольно темно и тесно. Я начинаю испытывать клаустрофобию.

— Рокан?

Он стонет, и его голова склоняется набок. Снег сыплется вперед, забрызгивая мое лицо. Затем он наваливается на меня, прижимая к стене пещеры.

Меня охватывает паническое чувство, и я пытаюсь вывернуться из-под него, но повсюду снег, он выше меня. Я толкаю Рокана за руку, пытаясь оглядеться вокруг, но все, что я могу видеть, это большое тело Рокана и еще больше снега.

Его губы шевелятся, а затем он передвигается в сторону, и я могу дышать. Врывается свежий воздух. Он жестикулирует над собой, указывая медленными, прерывистыми движениями, что я должна подняться. Я слишком напугана, чтобы спорить; я использую его тунику как лестницу и перелезаю через его плечи на снег.

Я понимаю, когда ползу вперед, что вся долина изменилась. Там свежий слой снега толщиной не менее десяти футов, и это чудо, что мы выжили. Нас бы похоронили, если бы не Рокан и его «чувство». Я смотрю на новый пейзаж, совершенно продрогшая.

Я оборачиваюсь, когда понимаю, что Рокан не последовал за мной, и ползу обратно к дыре в стене утеса. Он все еще там, его большое тело прижато к скале и почти полностью погребено под снегом. Его голова снова наклонилась вперед, и я не вижу ничего, кроме рогов и темных, растрепанных черных волос.

— Рокан? — зову я.

Если он и отвечает, я не могу понять. Через мгновение он не двигается, поэтому я нажимаю на один из его рогов. Когда он не реагирует на это, я дергаю за один из них и оттягиваю его голову назад.

Его глаза закатились. Пока я смотрю, с одной стороны его виска стекает ручеек крови и бежит по щеке.