Книга Угольки, страница 100 – Клэр Кент

— Что ты сделал? — шепчу я. То, чем он делится со мной, ощущается важным. Тяжелым. Серьезным. И я хочу именно так отнестись к этому.

— Я пытался остановить своего приятеля. Того, что собирался его убить. Он рассердился, конечно же, так что между нами завязалась потасовка, и он в итоге толкнул меня на стеклянную витрину, где владелец держал коллекционные бейсбольные мячи.

— О нет.

— Моя рука пробила витрину, и стекло исполосовало ее.

— Кэл.

— Все не так плохо, как звучит. Я заслуживал гораздо худшего.

— Это могло убить тебя, если бы осколок рассек артерию или типа того.

— Да. У меня довольно сильно шла кровь, но к тому времени уже приехали копы. Должно быть, кто-то вызвал их. А парни, которые якобы были моими приятелями, все скрылись. Сбежали и бросили меня.

— О нет. И так ты оказался в тюрьме?

— Да. Мне дали восемь лет, но выпустили через пять. Затем я вернулся домой. Тогда моя мама еще была жива, и мне некуда было идти. А вскоре после этого мама Дерека наконец-то рассказала мне о нем, — он вздыхает и опускает голову, потираясь щекой о мои волосы. — Я уже хотел исправиться. Просто по какой-то причине не мог забыть ту ночь. Затем, узнав о Дереке, я как будто обрел почву под ногами. Когда моя мама умерла и оставила мне немного денег, я сумел купить тот домик на горе. Я все равно был одиночкой. Никогда не был хорошим мужчиной. Но я старался быть лучше. Выполнял кое-какую работу со строительной командой, а позднее получил работу в автомастерской. Я не был счастлив, но хотя бы я находился поближе к Дереку, и в итоге его мама позволила мне изредка видеться с ним.

— Мне хотелось бы, чтобы ты был счастливее.

— Не думаю, что я когда-то был по-настоящему счастлив. Пока не появилась ты.

Я издаю легкий жалобный звук и подношу его руку к своим губам. Мягко целую в ладонь, ибо это единственное, как я могу сейчас выразить свои чувства.

Он не убирает свою ладонь сразу же, как сделал это, когда я впервые поцеловала его ладонь давным-давно. Я осмеливаюсь поднять взгляд к его лицу и ошеломлена неприкрытой нежностью его выражения.

Наверное, он еще никогда не был таким уязвимым со мной, но он не пытается отстраниться.

Мы на какое-то время погружаемся в молчание, затем пытаемся развеять атмосферу разговором о других вещах. Солнце все ниже опускается по небу, заливая оранжевым светом луга и воду в ручье. Нам нужно будет уйти до того, как стемнеет. Одно дело — проехать небольшое расстояние на машине, но сегодня мы пришли сюда пешком. Мы определенно не пойдем три с лишним километра в темноте.

Но у нас до сих пор есть время. Я еще не готова уходить.

Все еще переполненная глубокими эмоциями и привязанностью, я слегка поворачиваюсь под рукой Кэла, которой он по-прежнему обнимает меня, и вытягиваюсь, чтобы легонько поцеловать его в губы. Волоски его бороды щекочут мою кожу, но мне всегда нравилось, как это ощущается.

— За что это? — спрашивает он.

— Спасибо. Что рассказал мне. Я знаю, это было нелегко.

— Я давно должен был рассказать тебе. Неправильно скрывать, как это делал я. Думаю, от этого все… раздулось больше, чем есть на самом деле.

— Может быть. Но я все равно знаю, что тебе непросто было это отпустить, так что спасибо, что сделал это.

— Я бы сделал для тебя и не такое, малышка, — в его глазах проступает то горячее выражение, которое всегда меня заводит.