Книга Угольки, страница 37 – Клэр Кент

Я сейчас буквально растаю.

— Рэйчел, — бормочет он во сне. — Малышка.

Я хнычу. Ничего не могу с этим поделать. Ибо что бы ни возбудило его изначально, теперь он, похоже, видит сны обо мне.

Мое возбуждение превращается в ноющую пульсацию между бедер, и я абсолютно ничего не могу с этим поделать.

Прежде чем я успеваю выбрать курс действий, его тело внезапно дергается. Он резко вдыхает и напрягается.

Он проснулся. Я это точно знаю. Я смущаюсь, ужасаюсь и до сих пор возбуждена, так что неподвижно лежу с закрытыми глазами.

Кэл со сдавленным стоном выбирается из постели, топает к двери, впуская в хижину холодный сквозняк, и выходит наружу. В такой холод он никогда не позволяет мне пользоваться уличным туалетом, но сам иногда выходит.

Его нет несколько минут. Вернувшись, он подходит к кровати и подхватывает меня на руки.

— Ч-что? — мне не приходится изображать смятение и удивление.

Он несет меня к моей постели и укладывает туда.

— Извини, малышка. Сегодня тебе придется поспать в своей кровати.

***

Я не позволяю странности или ворчливости Кэла лишить меня лучших моментов в моей жизни. Так что следующей ночью, как только он встает ворошить угли, я выбираюсь из постели и ложусь в его кровать, как обычно.

Он качает головой, возвращаясь.

— Тебе необязательно делать это каждую ночь, знаешь ли, — несмотря на свое ворчание, он не колеблется и укладывает меня перед собой.

— Мне нравится. Не все же тут антисоциальные засранцы, которые делаются ворчливыми от близости с кем-либо, — когда он закидывает на меня руку, я хватаю ее и притягиваю его предплечье к моей груди. — Мне нравится такая близость.

Он не отвечает, но ничего страшного.

— Как думаешь, долго продлятся эти морозы? — спрашиваю я через минуту, просто чтобы поддержать разговор.

Он невнятно буркает, и этот звук, наверное, означает, что он не знает.

Я не настаиваю на беседе, поскольку сегодня он явно не в болтливом настроении. Ничего страшного. Он держит меня, обнимает, позволяет мне льнуть к нему. Это намного больше, чем было у меня даже две недели назад.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением его расслабляющегося тела позади меня — его рука на мне тяжелеет, дыхание замедляется. Сегодня он засыпает первым, чего обычно не случается.

Это по какой-то непонятной причине делает меня счастливой.

Пока он спит позади меня, я осознаю самый ошеломляющий поток чувств. Привязанность. Знакомость. Доверие. Ласка. Нежность. Я честно думала, что моя способность переживать за других людей перманентно повреждена, но я ошибалась. Потому что прямо сейчас я чувствую все это к Кэлу.

Он может быть грубым, стоическим, ворчливым, невозможным, неспособным на базовые человеческие связи, но он всегда делал все возможное, чтобы позаботиться обо мне. Даже отталкивание меня, когда он возбуждается — это наверняка попытка позаботиться обо мне. Он не знает, что я хочу от него таких чувств. Он не знает, что я тоже это чувствую.

Но я не знаю, что с этим делать. Подкатывать к отцу своего покойного бойфренда — это не типичная ситуация для двадцатилетней девушки. Не существует инструкций, как с этим справиться.

Я так и не разобралась, что делать, когда наконец-то погружаюсь в сон.

***

Я просыпаюсь, охваченная возбуждением. Это каким-то образом произошло во сне.

Мои щеки и шея горят. Сердце бешено стучит, дыхание вырывается частыми вздохами. Нужда болезненно пульсирует между ног. И я трусь о теплое, жесткое мужское тело.