Книга Принцесса, страница 72 – Клэр Кент

На этот раз не потому, что Грант проводит вечернюю проверку периметра. Я понятия не имею, где он сейчас. Мы избегаем друг друга с самого полудня.

Если бы я могла сказать что-то, что, по моему мнению, изменило бы ситуацию, я бы набралась смелости пойти, найти его и заставить поговорить со мной. Но этот мужчина тверд, как гранит. Непоколебимый, как только он примет решение.

И давным-давно он решил, что я хрупкая, сделанная из хрусталя — и поэтому не гожусь ни для чего, что требует мужества и силы. Он позаботится обо мне. Защитит меня и убедится, что я получу все, что мне нужно. Он даже трахает меня теперь, когда преодолел то, что так долго сдерживало его.

Но он никогда не будет доверять мне как равной. Не в такой манере, которая реально имеет значение.

Теперь я это понимаю. А это значит, что все надежды, усилия, чувства и желания, которые я вложила в эти отношения, были напрасны. Брошены в черную дыру.

Из-за этого я весь вечер пребывала в болезненно-пустом оцепенении и сворачиваюсь калачиком в постели лицом к стене. В полном одиночестве.

Какое-то время я гадаю, не будет ли Грант отсутствовать всю ночь, но он приходит всего через полчаса. Он молча входит и начинает мыться. Хотя я чувствую на себе его взгляд, я не поворачиваюсь и даже не шевелюсь.

Такое чувство, что что-то должно произойти. Я так напряжена в ожидании этого, что начинаю дрожать.

Через несколько минут я перестаю слышать шорох его движений. Должно быть, он умылся и разделся перед сном. Теперь я не уверена. Такое чувство, что он просто стоит там и смотрит на меня сверху вниз.

— Ты все еще злишься на меня? — спрашивает наконец Грант, и в его голосе много резкости.

Этот вопрос так сильно удивляет меня, что я переворачиваюсь на спину, чтобы видеть его. Я была права. Он нависает над кроватью, не сводя с меня глаз.

— Да, я все еще злюсь! Неужели ты думал, что это что-то незначительное, и я просто забуду?

Я даю ему шанс ответить на это, но он ничего не говорит. Не двигается.

Поэтому я продолжаю.

— Ты унизил меня, опозорил и обращался со мной как с ребенком… и ты сделал это на глазах у всех. В каком месте ты думал, что меня такое устроит?

— Нет, я не думал, что тебя такое устроит, — он впервые отводит взгляд.

По какой-то причине этот маленький, беспомощный жест вселяет в меня надежду. Я сажусь на постели.

— Тогда зачем ты это сделал? Зачем ты так поступил со мной, Грант? — несмотря на все мои усилия, мой голос слегка срывается, когда я произношу его имя.

— Я бы так не поступил, если бы был готов заранее, — говорит он, садясь на кровать, чтобы быть ближе ко мне. На нем нет ничего, кроме нижнего белья. — Я бы сначала поговорил с тобой об этом. Но я подумал, что ты понадобишься нам до набора нужной численности группы, и потому у нас не будет выбора. Потом, когда людей стало достаточно, я подумал, что смогу как-нибудь с этим справиться. Я знал, что ты захочешь пойти, и думал, что смогу стиснуть зубы и вынести это. Но я не могу. Я стоял там, представляя, как это произойдет, и я не мог этого сделать. Я просто… не могу. Я не могу этого допустить. Вот почему я сделал это на глазах у всех.

Часть меня понимает, что сейчас Грант открывается мне сильнее, чем когда-либо, но я слишком расстроена, чтобы радоваться этому.

— Дело не в тебе. То, что я делаю или не делаю — это мой выбор, а не твой. Я понимаю, тебе не нравится мысль о том, что я ввяжусь в драку, но не тебе принимать это решение.