Книга Где распускается алоцвет, страница 92 – Софья Ролдугина

Вторым был огромный пузатый самовар.

Около него стояла женщина лет пятидесяти, в форменном кителе и в юбке, в высоких охотничьих сапогах, сама по комплекции немного напоминающая самовар, и наливала себе чай в изящную фарфоровую чашечку, тонкую, белую, расписанную синими цветочками.

«Васильки», – отметила про себя Алька и записала авансом в добрые приметы.

А тётку – в союзницы.

– Вы проходите, проходите, – махнула рукой та, не глядя. – Ждала вас часа три назад, пирогов заказала, а они остыли, пришлось моим соколятам всё скормить. Смели в минуту!

– И хорошо, – заулыбался Дрёма, плюхаясь с размаху на диван, обитый выцветшей парчой, и вытянул длиннющие ноги. Диван жалобно скрипнул. – Знаю я ваши пироги, они вполне на взятку тянут, а я всё-таки при исполнении… А! Чуть не забыл! Варвара, это моя временная напарница, Алика Василёк, потомственная ведьма. Алика, знакомься, Варвара Сэлэгэ, формально замначальника гречинского сыска, а по факту – первый человек.

Пришлось обменяться рукопожатиями; хватка у Варвары оказалась мощной, богатырской, несмотря на невеликий рост и самоварообразное телосложение. Лицо у неё было смуглое, широкое, с раскосыми степнячьими глазами. Алика вспомнила великана, который встретил их у входа, и спросила, невольно улыбнувшись:

– А у вас брата нет, случайно?

– Ярик опять на пороге курил, что ли? – хмыкнула она. – У-у, зараза, спалит он нам однажды контору к лешему, премию тогда сниму… Да, это мой старший брат, а есть ещё два младших, но они, слава царю болотному, по родительским стопам не пошли. Один врач, другой сантехник, оба люди полезные… Дрёмушка, может, хоть чайку?

На лице у него отобразилась борьба, а потом он махнул рукой:

– Давайте, и Алику тоже угостите, ей полезно. И рассказывайте, что у вас там с проклятым раскопом.

Варвара помрачнела:

– Вам как, по отчётам или как мне думается?

– Отчёты я читал, – ответил Дрёма, и улыбка у него стала нехорошая. – И теперь очень жалею, что ограничился ими… Давайте, Варвара. Жгите.

И она зажгла.

Курган, который раскопали в прошлом году, прятался в еловой чаще неподалёку от деревеньки Зыряново. Местные считали, что это просто холм, проклятый только. Ближе к вершине сохранились остатки каменной постройки, которую прозвали «избушкой колдуна». Ходили слухи, что там пропадал скот – впрочем, с учётом того, что в окрестных лесах водились волки, кабаны и медведи, это никого не удивляло.

Иногда пропадали и люди.

А ещё в деревне считали, что горсточка земли, принесённой из развалин «избушки колдуна», замечательно подходит для наведения порчи, прямо-таки не хуже, чем кладбищенская. Этим эксплуатация кургана и ограничивалась – до прошлого года, когда по весне там появились гости на внедорожниках.

– Знаем мы таких гостей, – вздохнула Варвара, замешивая сразу целую ложку малинового варенья в чай. – Назвались собирателями фольклора. Ну-ну – из них учёные, как из меня балерина. Местным они ящиками спиртное таскали, приплачивали за рассказы о всякой небывальщине.

– И сколько их было, этих «собирателей фольклора»? – отрывисто спросил Дрёма, прищурившись.

Альке показалось, что он и так уже знает ответ.

– Ну, семеро. На двух машинах приезжали, с оборудованием, с инвентарём, – откликнулась Варвара. Посмотрела в окно; там проглянуло солнце, но красноватое, тусклое, вечернее. Шелестели липы, точно переговариваясь. – Месяца два или три ездили, иногда по лесу с металлоискателями ходили.