Книга Ясное сердце, страница 15 – Кейт Ченли

Здесь встречаются и чиновники, и торговцы, обычный народ. Одежды разных цветов и тканей. Лошади, быки, овцы. На выступление уличных акробатов и жонглеров собралась шумная толпа, но еще громче кричат продавцы, расхваливая свои товары. От лотков с едой плывет аромат жареного чеснока, лука и перца, пробуждая аппетит.

Раньше меня восхищала как сама процветающая столица, так и прекрасные аристократы на ее улицах.

За два года жизни в Цзиньси я осознала, сколько всего скрывается за глянцем. Чем больше всматриваешься, тем лучше замечаешь неравноправие между разными слоями населения. Замечаешь хлипкие постройки в темных уголках, улавливаешь запах гнили.

Вход в оружейную лавку украшен двумя черными колоннами, на которых выгравированы скрещенные мечи. Здание трехэтажное, и потолок в первом зале выше трех метров. В витринах лежат ножи, кинжалы и мечи разной длины и ширины.

Среди покупателей здесь только мужчины, и все глазеют на нас. Кто покачивает головой, кто хмурится.

Фэй не обращает на них внимания, а я лишь распаляюсь от осуждающих взглядов. Вскидываю подбородок и грозно смотрю в ответ. Пускай злятся, пускай накручивают себя.

Я замечаю молодого человека в сопровождении вооруженных охранников, который, в отличие от других, смотрит на нас с озорным любопытством. Фигура у него худая, узкая, но он держит себя достойно, как важная персона.

Его черты кажутся смутно знакомыми, но я с раздражением отмечаю, что никак не могу определить, кто это. Я по пальцам одной руки могу сосчитать, сколько лиц знатных молодых людей помню из прошлой жизни.

Требовательный голос Фэй отрывает меня от размышлений:

– Моей хозяйке нужен самый качественный и острый клинок, какой у вас есть, который хорошо ляжет ей в ладонь.

Я приближаюсь к столу решительной походкой.

Главный продавец – в самой высокой шляпе, какую только можно себе представить, – отсылает своих помощников. Смерив нас взглядом, он удовлетворенно кивает и просит показать ему мою ведущую руку.

– У меня есть подходящий клинок, но он дорого вам обойдется.

– Это уже мое дело, – отвечаю я.

Он ненадолго уходит и приносит со склада кинжал в ножнах, держа его на ладонях, будто сокровище.

Он сантиметров пятнадцать длиной, гарда медная, а рукоять обшита кожей. Я обнажаю лезвие, и оно мерцает, как серебряный иней на холодном рассвете.

Продавец подносит волос к острой стороне клинка и дует на него. Волос тут же разрезается надвое.

В глазах Фэй загорается искра.

– Проверь, как он лежит в ладони, – советует она.

Я вытягиваю руку и делаю несколько взмахов запястьем. Кинжал словно ничего не весит и ощущается как естественное продолжение кисти.

– Прекрасно, – говорит Фэй.

– Сколько он стоит? – спрашиваю я.

– Пятьдесят золотых, – отвечает продавец.

Даже мой дядя не позволил бы себе такой роскоши, но для меня оно того стоит. Я тянусь за деньгами, но Фэй кладет руку мне на плечо и поворачивается к продавцу:

– Вы слишком раздули цену. Даже самый превосходный кинжал столько не стоит.

Продавец краснеет, но издает резкий смешок:

– Что за нелепость! Откуда женщинам знать ценность оружия?

Посетители громко хмыкают, и Фэй поджимает челюсть.

Продавец, вдохновленный реакцией остальных мужчин, выпячивает грудь.

– Поверьте слову профессионала, – говорит он мне. – Пятьдесят золотых, за меньше я не отдам.