Онлайн книга «Хозяйка яблоневого сада, или Не подавитесь, милорд!»
|
Чтобы посоветоваться, как быть, я обратилась к деду Митрушу. – Не беда, – ответил дед Митруш, после осмотра чердака. Починить можно. Вот только я стар, забраться на крышу уже не смогу. А другие не пойдут – боятся призрака. – А если он не будет вредничать? – с надеждой спросила я. – Тогда я найду тех, что починит её. Но если только без пакостей. Иначе можно с крыши рухнуть от испуга. – Я поговорю с Дядюшкой. Митруш покачал головой. – Он был упрямым и своенравным при жизни, таким же и остался. – Думаю, я смогу его убедить. – Тогда мы сразу и придём. – А доски, гвозди? – уточнила я. – Их надо купить, сколько это будет стоить? – У меня всё есть, – улыбнулся Митруш. Дома я решительно позвала призрака. – Дядюшка! – Чего надо? – появился он почти сразу же, хмурый, как сыч. – Вам нравится дыра на чердаке? – Если отвечу, что нет, пойдешь её шире делать? Назло мне? – он сложил призрачные руки на груди. – Вот ещё, – фыркнула я. – Попрошу только не пугать мастеровых, которые придут крышу делать. Только и всего. – Тогда ладно. Так и быть, – проворчал он. – Но если они попытаются что-нибудь украсть, я их…. Ух! – состроил страшное лицо. – Если они возьмут яблоко, то не пугайте, иначе нам придётся яблоками дыру затыкать. – Не учи меня, девчонка! На том мы с Дядюшкой и сговорились Пока чинили крышу, он и вправду не показывался. Но как только они вбили последний гвоздь, показал-таки свой вредный характер. – Если плохо сделали крышу, лентяи… Я вас прокляну! Бедные мастеровые, побледнели попятились и, заикаясь, заверили, что работали на совесть. Мне пришлось взять метлу и показательно погонять Дядюшку, иначе в следующий раз к нам никто не пойдет чинить дом. А зима на носу. Нам надо окна подлатать, лестницу… И мебель новую, но… это, скорее всего, уже только весной, когда я выплачу долг. Дед Митруш вскоре прислал новых рабочих, которые поправили окна, подкрасили фасад там, где надо было. И даже на первом этаже горелый пол перестелили… Я смотрела, как преображался дом, радовалась и с наслаждением вдыхала запах свежего дерева, смешанного с запахом не до конца просохшей краски. Но ничего, это временные неудобства. Дядюшка иногда ворчал, но больше для того, чтобы напомнить о себе. – Что они тут натворили? – сердился он, летая кругами по кухне и заглядывая в новые окна. – Они дом омолодили, ты радоваться должен, а не возмущаться, – ответила я. – Разве тебе не нравится? – Ага, как же, омолодили. Дом на себя стал не похож! – Зато не будет плесени, дерево не будет гнить, крыша не провалится. – А мне не мешало! Похоже, Дядюшка никогда не изменится. Спорить я не стала, лишь вздохнула и мысленно посочувствовала тетушке Альпиране. Как же она его терпела? Думая об их отношениях, я представляла тётушку молчаливой, скромной женщиной. Однако, как-то пробираясь на чердаке, я обнаружила её портрет. Он лежал на полу: обмотанный тряпками, засыпанный вековой пылью и птичьим пухом, и был практически незаметен. Хорошо, что никто не наступил на него и не повредил. На портрете тётушка была изображена молодой, улыбающейся, с сияющими глазами, в красивом платье, с причёской из завитых локонов и в модной для тех времён шляпке. Отмывая портрет, я ещё сомневалась, что это она. Но дети развеяли сомнения. – Какая она красивая! – улыбнулась Люсиль, помогая аккуратно протирать тряпочкой потускневшую раму. – Баба Ларда говорила, что вы с ней похожи. Но я думаю… |