Книга Нежданный гость, страница 44 – Татьяна Алферьева

– Тока проверить хотел, а оно – тюк! – и рассыпалось. – Мальчишка не выглядел расстроенным, скорее предвкушающим некую потеху.

– Ты кого это привёл, негодник?!

Я обернулась на окрик и увидела бегущего к нам мужчину в долгополой рясе и накинутой поверх шубейке, почему-то женской.

Местный божий служитель был невысоким, тщедушным с длинной, но жидкой, наполовину седой бородой. Тёмные глаза его сверкали праведным гневом.

Не сказать, чтобы между ведунами и клириками велась война, скорее соперничество за первое место в сердцах общей паствы. Хотя лично меня и второе всегда устраивало. Бывало, клиент сначала свечку в молельне поставит, а потом бежит к ведуну с просьбой избавить дом от моровки – нечисти, наводящей порчу на малых детей. Таковой вообще-то не существовало, как и целого ряда прочих тварей, выдуманных из страха перед неведомым, однако разубеждать в этом простой сельский люд было делом неблагодарным, как и рассказывать о необходимости соблюдения карантина при возникновении детских заразных хворей. Поэтому я с чистой совестью брала положенную мзду и пресекала распространение болезни, воздействуя силой дара на энергетическое поле больных, при этом читая забавный стишок, чтобы развлечь детишек и успокоить родителей, которые думали, будто это складное заклинание для изгнания проклятущей нечисти.

– Зачем ты здесь, приспешник тьмы?!

Ого… как всё серьёзно.

– Вообще-то приспешница, – я кокетливо перекинула со спины на грудь туго заплетённую до самого кончика косу и широко улыбнулась.

Моё женское обаяние возымело противоположный ожидаемому эффект: богомолец осерчал ещё пуще:

– У-у-у! Ведьма! Изыди!

Я уж было собиралась последовать суровому требованию, когда мальчонка принялся жалобно уговаривать:

– Отец Кален, пущай для начала ведро достанет и воду разморозит.

– А что с ведром? – Клирик кинулся проверять и обнаружил, что на конце верёвки болтается лишь одинокая дужка.

Возникла заминка. Божьему служителю явно претило моё богомерзкое присутствие на его территории. Миколке же – как звали мальчишку – просто-напросто надоело таскать воду из общего колодца, глубокого, но уж больно далёкого. Сдаётся мне, он скоро так все вёдра в хозяйстве переведёт.

– Ах ты шельмец, – проворчал в бороду отец Кален и, не глядя в мою сторону, буркнул: – Только быстро и без шума.

Микол просиял, а я вдруг сообразила, что это будет моё первое осознанное обращение к дару с момента его вынужденного бездействия. Я даже ночью для согрева им не пользовалась, дурочка.

Ну что ж, приступим…

Левитировать предметы, которые воочию видишь или хорошо представляешь, легче лёгкого. Благодаря усиленному даром зрению я прекрасно рассмотрела обломки ведра, рассыпанные на дне колодца, и с неменьшем восторгом, чем Миколка, радовалась каждому из них, поднятому на поверхность.

Отец Кален наблюдал за святотатством, стоя чуть поодаль и бормоча себе под нос то ли молитвы, то ли проклятия.

Когда возле моих ног собралась кучка из дерева и металла, я, рисуясь, дунула вниз, несколько переборщив с силой воздействия. Разморозилась не только вода, но и частично стаял снег вокруг колодезного домика, обледенив близлежащую территорию. Мы с Миколой равновесие удержали, а вот Кален зачем-то решил проверить умеет ли он ходить по воде в твёрдом её состоянии аки по хорошей дороге. Увы, чуда не произошло, клирик поскользнулся и обидно шлёпнулся на землю под заливистый смех своего служки. Впрочем, парнишка недолго веселился. Он быстро приуныл, когда я сказала, что чинить ведро и колоть лёд ему придётся без моей помощи.