Книга Плетельщица снов, страница 241 – Наталья Журавлёва

Медленно и мучительно, но все-таки я вернулась во внутренний диалог.

«Я сплела этот сон. Я создала это пространство. Я могу решать оставаться ему или рассыпаться в ничто. Я управляю сновидением. Сновидение управляет мной, только если я сама позволяю ему это».

— Я управляю сновидением, а не оно мной, — прошептала я.

От этого осознания словно волна жара прокатилась по всему моему телу, прогоняя мертвенный озноб. Мои глаза распахнулись и на одно мгновение посреди полуразрушенной пещеры я увидела израненного Максимилиана, продолжающего защищаться и защищать меня от шаров тьмы Фаруша. Колдун уверенно стоял совсем близко к нам, довольно ухмыляясь. Хотя сердце мое пропустило удар, я заставила себя вновь закрыть глаза и сосредоточиться на главном.

Мысленно я призвала силы четырех стихий, на которых держалось это сновидение. И вдруг ощутила мягкий толчок под ногами, совсем не похожий на те, что сотрясали пещеру раньше. Следом за ним порыв ветра разметал мои волосы, и я ощутила живительную влагу на своем лице. И наконец изнутри мое тело обдало жаром — казалось, что внутри меня разгорается пламя.

Мысленно я свела четыре стихии в одну точку, а потом вошла внутрь нового пространства, и оно открылось мне. Я касалась самой сути сновидения. Теперь мы были одним целым.

Сначала я произвела изменения в структуре сна, пока едва ощутимые тонкие нити не сплелись воедино, создав мощный каркас всего пространства. Теперь я чувствовала его, а оно знало, чего хочу я, и полностью мне подчинялось. И тогда я позволила этому пространству создать то, чего здесь не хватало, чтобы исполнить мою волю и осуществить мой замысел.

Когда я распахнула глаза, то чуть не вскрикнула от неожиданности.

Посреди пещеры, там, где раньше тянулся к своду огромный сталагмит, поднималось белое пламя в два человеческих роста, от которого не исходило ни жара, ни даже тепла. Сияние было живое, я чувствовала это, и оно было самой сутью пространства сновидения.

Максимилиан и Фаруш оказались разделены странным сиянием, но продолжали сражаться. Теперь я отчетливо видела, что Максимилиану приходилось совсем тяжело. Он по-прежнему продолжал бороться, но силы были явно неравными.

Щурясь на белые всполохи в центре пещеры, Фаруш сотворил между ладоней очередной шар, а затем прошептал заклинание. Чернота спиралью разошлась в стороны, и шар стал в два раза больше. Колдун размахнулся и запустил его в Максимилиана.

Макс вскинул руки, готовясь отразить атаку, но ее так и не последовало. Едва черный шар Фаруша оказался внутри свечения, как оно поглотило темноту. Фаруш громко выругался и призвал новый шар, но и с ним произошло то же самое.

Колдун попытался обойти столп света, но Максимилиан был на чеку и двигался так, чтобы не позволить противнику преодолеть разделявшую их преграду.

Фаруш продолжал призывать тьму и метать черные шары в Максимилиана, но все они растворялись в сиянии. Это дало Максимилиану необходимую передышку и сильно вымотало колдуна.

И тогда, перемещаясь вокруг источника света, Фаруш заметил мой взгляд. Колдун уже вычеркнул меня из игры, поэтому не обращал на меня никакого внимания. Но теперь я была на ногах, и смотрела прямо на Фаруша. Ясное сознание создательницы сна, которое уже должно было покоиться с миром, привело колдуна в ярость.