Книга Плетельщица снов, страница 45 – Наталья Журавлёва

Это еще что значит? Я даже приоткрыла рот, собираясь все-таки сказать какую-нибудь колкость, но Торн продолжил:

— Впрочем, в данном случае, это правда лишь на половину — на мою половину. Роберт фон Грин — умный человек и мой хороший друг.

Ми-Ми снова громко гавкнула на руках хозяина, вероятно отреагировав на знакомое имя. Торн погладил любимицу.

— Не знала, что умные люди принимают решения, даже не выслушав человека, — хмыкнула я.

— Как я уже сказал, на это есть причины, — повторил мужчина.

— И какие же? — во мне снова начинали закипать злость и негодование.

Но Торн проигнорировал мой вопрос. Вместо этого он переложил Ми-Ми в другую руку, и извлек что-то из второго кармана. В его пальцах оказался зажат листок золотистой бумаги, скрученный в трубочку. Этот золотой свиток представитель торгового сословия протянул мне.

— Это разрешение Городского совета Бергтауна на открытие лавки снов, — сразу же пояснил Соломон Торн. — Возьмите, Мия, оно ваше.

Я переводила взгляд с тучного лица Торна на бумагу и обратно.

— Городской совет дает мне разрешение⁈ Фон Грин передумал?

Торн помедлил с ответом:

— Не совсем так, — он усмехнулся.

Я опешила:

— То есть председатель Совета ничего об этом не знает⁈

— Роберт уже на полпути к дому, — усмехнулся Торн. — Сегодня у него короткий рабочий день.

— Но разве это законно? — я пыталась собраться с мыслями, но получалось не очень.

— В отсутствии председателя, чтобы разрешение возымело законный статус, достаточно подписей двух других членов Совета, — отчеканил представитель торгового сословия. — С точки зрения закона все чисто, можете не волноваться.

— С точки зрения закона, — повторила я, уловив полупрозрачный намек. — Но как на разрешении оказалась подпись Милены Пинкет? Она ведь тоже была против открытия лавки снов, — спросила я.

Соломон с невинным видом пожал плечами:

— Милена, такая непредсказуемая, — улыбнулся он. — Непостоянная, как и положено быть настоящей женщине.

Я не знала, какой положено быть настоящей женщине, но была абсолютно уверена, что член Городского совета так переменчиво вести себя точно не может.

— Вы смогли ее переубедить? — предположила я. — Но как?

Соломон Торн, уже не сдерживаясь, рассмеялся.

— Переубедить? Зачем, если можно просто попросить поставить подпись там, где она совершенно точно должна быть.

— Вы просто подсунули ей на подпись мое разрешение? — не веря ушам, воскликнула я.

Торн нарочито скривился:

— Подсунул? Какое некрасивое слово, Мия!

Я представила, как Торн будит задремавшую старушку, вкладывает ей в руку перо и разворачивает перед ней свиток для подписи, а сам в это время забалтывает несчастную старушку пересказом каких-нибудь глупых городских сплетен.

— Это точно не законно, — констатировала я упавшим голосом.

— Что есть закон, Мия, и кто его создает? — пожал плечами Соломон Торн. — Разрешение на открытие лавки самое что ни есть настоящее, разве это не единственное, что должно вас волновать?

Я совершенно запуталась. Мне протягивали разрешение на открытие лавки снов, ради которого я сюда пришла, а я все никак не могла решиться принять его.

— Но ведь председатель все равно узнает об этом, — прошептала я.

— Конечно узнает, — ничуть не смутившись, весело воскликнул Торн. — Однако, ваше разрешение полностью законное, а закон есть закон, даже для Роберта.