Книга Кровь дракона. Искры на ветру, страница 52 – Ольга Ярошинская

— Погибла? — спросила Камилла.

— Это очень печальная история, — вздохнула Вив.

— Я не так давно потеряла внука, — призналась дама. — Погиб в северном гарнизоне.

— Мне так жаль! — воскликнула Вив, порывисто обняв Камиллу.

И первые реакции у них схожи.

— Мне тоже, — кивнула госпожа Лорец, обняв ее в ответ. — Он был славным мальчиком. Напоминал моего младшего сына, Альрика. Тоже рыжий, точно лисенок, и такая же трагическая судьба. Знаешь, Вив, я привезла с собой письмо сына. Последнее. Я бы хотела, чтобы ты его прочитала.

Вив помолчала и кивнула. Взяла пожелтевший конверт, бережно вынутый из саквояжа, и присела на бревно возле загона.

Камилла опустилась с ней рядом, подставила лицо солнцу и глянула на Элая.

— Значит, принц Риан? — спросила она.

— Он самый, — подтвердил Элай.

— С крыльями?

Вместо слов он отпустил магию, и черный вихрь расправился за спиной, оторвав его от земли и поставив на место.

Камилла уважительно покивала, посмотрела на Вив, которая читала письмо, позабыв обо всем, и проворчала:

— Мог бы сказать о свадьбе, я бы озаботилась подарком.

Даже если она не бабушка Вив, то это письмо, которое та читает, уже подарок. Если бедный рыжий Альрик, погибший молодым, не ее настоящий отец, она все равно поймет, что и в ее прошлом все могло быть не так однозначно.

— Он хотел жениться, — прошептала Вив, оторвавшись от письма, и ее глаза заблестели от слез. — Он влюбился. Хотя они толком не были знакомы.

— Раз успели сделать тебя, значит, познакомились достаточно близко, — хмыкнула Камилла.

— Но мы ведь не знаем точно…

— Знаем, — сказала она, продемонстрировав руку. Щербатый камень в ее перстеньке переливался алым, словно в нем пульсировала кровь. Значит, это и есть артефакт… — Я так рада познакомиться с тобой, внучка. Мы все будем рады. У тебя есть и дядя, и тетя, и целая куча братьев. Жаль, что Мика погиб, и твой дедушка не дожил. Но они бы тоже любили тебя, я знаю. Ну, что ты… Зачем ты плачешь?

И сама тоже заплакала, сжимая Вив в хрупких объятиях. А Элай отошел и оставил их наедине. Кажется, свадебный подарок все же удался.

* * *

Сайгат шел к драконьему стойбищу, пиная сухие стебли травы. Злая обида душила его, жгла огнем, будто кто-то насыпал ему в грудь углей, и с каждым вздохом пламя разгоралось все яростней. Ркхутан погиб. Серебристая драконица смяла его точно барана.

Его дракон, его крылья и верный друг, остался лежать в крепости кровников, и изувеченное тело наверняка уже скормили зубастым ящерам, лишив всякого достоинства его смерть.

Сдавленный вой вырвался через сжатые зубы. Сайгат оперся на изгородь, впиваясь пальцами в грубые прутья, уронил голову на руки, и две капли упали в степную пыль. Отдышавшись, он попытался успокоиться. Драконы иногда погибают, люди тоже. Все смертны, но это утешение для слабых.

Ркхутана нет, но осталась память. Пока жив Сайгат, он будет помнить верного дракона. Слезы высохли, и Сайгат поднял голову, вглядываясь в седой перешеек, за которым скрывалась Айдана.

Человеческая память куда длинней короткого срока жизни. Сайгата запомнят. Его имя впишут в историю. Он станет великим королем и прикажет увековечить Ркхутана в летописях и картинах, отдав другу должные почести. Сайгат получил удар, и боли сильнее не чувствовал раньше. Но он отомстит.