Книга Пламя на двоих, страница 77 – Ольга Ярошинская

— Дррраконы! — выкрикнул попугай, кивая и словно поддакивая хозяйке.

Хильда так волновалась, что я не решилась ей отказать.

— Новая рубашка мне и правда не помешает, — согласилась я.

Я примерила одну, потом вторую, и юбку заодно, что уж ломаться, а платье такое красивое…

— Дорогое, наверное, — спохватилась я, покрутившись, и бирюзовая ткань взметнулась морскими волнами.

— За счет Драхаса, я спишу как расходы на выходную форму, — успокоила меня Хильда, подкалывая ткань булавками. — Ты как будто еще похудела. Надо сказать Элаю, что не стоит гонять по горам будущую… эмм… невесту. Ну а что? — поймала она мой возмущенный взгляд. — Нельзя помечтать? Элайджен — сын моей лучшей подруги. Она умерла, к сожалению, уже давно. Он очень выгодная партия, Вивиана. А некоторая пылкость — даже в плюс мужчине, поверь.

В итоге мне едва удалось вырваться из ее портняжных сетей. А когда я вернулась в комнату, Бардак скакал по подоконнику, возмущенно каркая и постукивая клювом в стекло.

— Я принесла тебе мяса, — торопливо сказала я, открывая балкон и разворачивая сверток, припасенный в столовке. — Ты прожорливый как индюк!

И так и замерла, потому что на полу стоял объемный пакет, перевязанный бантом. Плотная бумага, золотая лента — и все это явно мне.

Я медленно провела пальцами по упаковке — плотная шершавая бумага с едва заметным тиснением выглядела солидно. Если это какая-то шутка, то к ней подошли всерьез. Вряд ли Ингрид стала бы вязать для меня бант.

Не удержавшись, я потянула конец золотой ленты, и та развернулась точно змея — плавно и быстро. Пакет приоткрылся, и я глянула внутрь.

Шкатулка. Большая, черная, с золотыми уголками.

— Как думаешь, что там? — спросила у Барри, но он увлеченно обедал и не обращал на меня внимания.

Я унесла пакет в комнату и вытащила шкатулку. Поставила ее на стол, погладила гладкую крышку. А потом, решившись, открыла.

Охнув от восхищения, я непроизвольно попятилась, сжимая зачесавшиеся пальцы в кулаки.

Краски в изящных флаконах выстроились ровными рядами, как элитное войско солдат. Зрелый гранат густого винного цвета, лавандовый рай — для тончайшей воздушной дымки, зелень Ривены — глубокий изумрудный оттенок, таусин… Полный флакон таусина, самого синего в мире, стоял в одном ряду с золотом, пурпуром и кармином.

Я захлопнула крышку и тут же открыла. Я не могу это принять! Или могу?

Я походила возле шкатулки как кошка вокруг сметаны. Очевидно, это от Элая. Уместно ли принимать такой дорогой подарок? Это будет означать, что я его простила.

Вообще-то я и правда больше не злилась. Но раз я не сержусь, то и подарки — зачем?

— О драконье яйцо, — пробормотала я, заметив, что шкатулка разделена на две части.

Я потянула за небольшое золотое колечко, выдвигая нижний ярус. Кисти, уложенные в алое бархатное нутро, казались порочно соблазнительными. Вот эта идеальна для тончайших линий, а эта — для размывки переходов цвета. Сколько их? О боги! Двенадцать! Лаконичные рукоятки выполнены из черного дерева, без всяких инкрустаций, — и в этом скрывается настоящая роскошь.

Я решительно задвинула нижний ярус, захлопнула крышку и, подхватив шкатулку, вышла из комнаты.

— Где Элай? — рявкнула так сердито, что Рони подпрыгнул, и иллюзорная стрекоза растаяла как дым.

— У себя, вроде, — пробормотал он.