Книга Поцелуй сирены и первобытные хищники, страница 73 – Елена М. Рейес

— Нет. Они не могут!

— Прости.

Достав что-то из кармана, бабушка вкладывает это в мою свободную руку. Лицо у нее напряженное, почти затравленное.

— Вот почему ты должна уйти сегодня вечером. Возьми камень и спрячь его, пока твой дедушка не узнал.

Слезы щиплют мне глаза.

— Я не могу оставить тебя. Я не могу оставить своего отца.

Тишину нарушает сильный кашель. Отец слабо шевелится, его голос хриплый, но уверенный.

— Иди, Нерисса. Твои дядя и тетя уже в пути; они знают правду и позаботятся обо мне. У нас все будет хорошо, но ты…

— Я не уйду, — заканчиваю я за него.

Бабушка смотрит на дверь; плавники задевают течение и подплывают ближе. Звук слабый, немного искаженный, но безошибочный. После недолгого молчания она снова встречается со мной взглядом — теперь ее глаза пусты, точно так же, как у моего отца, который лежит на спине с закрытыми глазами, — как будто этого разговора никогда и не было.

Дворец исчезает позади меня, его отточенное величие и скрытые опасности поглощаются расстоянием, пока я упорно плыву сквозь внешние течения. Мои легкие горят, плавник толкает меня сквозь воду. Каждое учащенное сердцебиение напоминает мне, что я не могу вернуться назад. Каждая частичка расстояния между мной и местом, которое я всю свою жизнь называла домом, причиняет боль, но я не сбавляю темп.

Не после всего, что я услышала.

Потому что люди, которым я доверяла и о которых я до сих пор забочусь, решили, что их жадность перевешивает обычную порядочность. Что цель оправдывает средства, независимо от того, кто пострадает.

Впереди я прячусь за группой колонн. Они достаточно большие, чтобы скрыть меня, когда мимо меня с копьем в руке проходит дежурный стражник. Его плавники бесшумно рассекают воду, и у меня скручивает живот.

Черт. Я прижимаюсь ближе к камню, позволяя своему плащу мерцать и преломлять свет, скрывая мои очертания. Водяной замедляет шаг, прищурив глаза, пытаясь уловить запах или сердцебиение — он может почувствовать, что рядом кто-то есть, — прежде чем двинуться дальше, качая головой.

Я прерывисто выдохнула, сама не осознавая, что сдерживалась, моя рука вцепилась в камень, чтобы найти якорь. Несколько минут я на всякий случай не двигаюсь, но потом бросаю быстрый взгляд. Ни слева, ни справа ничего нет, и я отталкиваюсь от камня, плывя быстрее, чем когда-либо прежде.

— Плыви, Нерисса. Продолжай двигаться, — бормочу я себе под нос, без паузы рассекая течение, пока не выныриваю на поверхность недалеко от порта Авария. На улице уже стемнело, далекие огни различных предприятий отбрасывают на воду неровный свет. Запахи трав и еды — алкоголя из таверны — остро ударяют мне в нос, и я чихаю. — Определенно отличается от ранних послеполуденных часов.

Мои глаза не щиплет; виды передо мной отчетливы, когда я иду по пляжу и направляюсь к своему частному коттеджу. Ветер доносит звуки смеха, доносящиеся из центра города — это поздняя толпа из портов или те, кто ищет убежища на ночь.

Я веду себя тихо, чтобы не привлекать внимания. Поплотнее запахнув плащ, я пробираюсь по узким переулкам, сокращая путь через окраины, пока не поднимаюсь по своей освещенной дорожке. Только тогда я позволяю себе немного расслабиться.