Книга Поцелуй сирены и первобытные хищники, страница 76 – Елена М. Рейес

— Ты готов? — Спрашивает Торрен, уже перелезая через перила и готовясь спуститься. Я? Я не отвечаю.

В их деревне тихо. Слишком тихо. Каменные залы возвышаются аккуратными рядами, их арочные окна открыты, и пышные занавески развеваются на ветру.

В центре вырисовывается загон для скота, его двери заперты, но внутри до моих ушей доносится тихий шепот. Никто не плачет, но между мужчиной и женщиной идет спор. Ее страх пропитывает воздух, в то время как он агрессивен в своих требованиях.

Гнев наполняет мои вены. Вот что они делают.

Берут женщин и заставляют их становиться донорами, обещая богатство. Некоторым такое обращение дается с оговорками, но многим в конечном итоге нравится это место.

Они битком набиты. Люди, отвечающие за транспортировку, иногда злоупотребляют людьми. Потому что это то, чем торгуют вампиры: беззащитный человек, не имеющий ни силы, ни защиты от мерзких кровососов.

Сажают в клетку и выпускают кровь. Пасут и собирают урожай.

Мой нос дергается, когда кровь просачивается через трещину. Оно старое и разбавленное, но запах безошибочно металлический.

Я выламываю дверь одним жестоким ударом ноги, и послеполуденный воздух наполняют крики. Женщин и мужчин я нахожу связанными тонкой веревкой и обнаженными, в то время как двое смотрителей смывают их водой из шланга.

— Вытащите их. Всех, кроме этих двоих, — рычу я, и Торрен быстро движется, его меч прорывается сквозь тонкие путы. Люди разбегаются при звуке моего лая, увлекая за собой слабых, и я указываю в направлении корабля, который я заметил ранее. Тот, который доставлял их на север, в Морвейн. — Выясни, умеет ли кто-нибудь из матросов управлять кораблем, и погрузи их. Жди инструкций позже.

— Да, Альфа, — отвечают они в унисон, но Торрен остается рядом со мной, Его ноздри подергиваются. — Чувствуешь запах?

— Чувствую. Человек, но не такой.

— Найди источник. Верни его или ее живыми.

— Да, Альфа.

По нашей связи я улавливаю его смех, когда он направляется к массивной красной двери в задней части комнаты. Она толстая и отмечена четырьмя отчетливыми следами от когтей спереди…

Поворачиваясь к дрожащим смотрителям, я указываю на дверь через плечо.

— Кто там?

Они колеблются, губы дрожат, но один делает шаг вперед.

— Лорд Северус запрещает нам…

Он не успевает договорить; я вырываю ему горло, и горячая кровь брызжет мне на руку и грудь. Вода капает на пол, и несколько человек, выбегающих наружу, ахают, а другой смотритель становится неподвижным, как статуя.

— Двигайся, — рычу я, вытирая красные полосы на челюсти. И они двигаются. Боги, они выбегают, словно охваченные огнем, в то время как мой проводник, все еще живой хранитель, описывается. Он знает, и я знаю, что он не доживет до захода солнца, и все, что ему остается, — это молиться.

Его губы шевелятся, произнося древнюю молитву о пощаде в смерти, в то время как Отто присоединяется к своему брату, выламывая массивную деревянную дверь. Она скрипит, кряхтя под натиском, в то время как несколько моих людей начинают разрывать все, что попадается на глаза.

В большом зале слышно, как переворачиваются столы и рвется ткань, звон тяжелого стекла и хруст сапог, превращающих их в пыль. Затем в других комнатах. Переходя от одного здания к другому, они крушат все на своем пути, пока то, что осталось, не превратится в руины, а затем они грабят.