Книга Мой азиатский принц 2, страница 35 – Джейд Дэвлин

Толпа за спиной главного поначалу слилась в неразличимую массу. Наверное, потому, что циркулевидного черного лебедя среди них не было?

Официальные приветствия и церемониальные поклоны, как в каком-то китайском дворце позапрошлого века, прошли почти мимо сознания, сами собой. Я слишком напряженно искала глазами циркуль, и, наверное, поэтому тело все само сделало: поклонилось где надо, улыбнулось кому положено, выдало парочку дежурных комплиментов, мило порозовело в ответ на похвалы моей красоте и воспитанию.

Но черный лебедь так и не появился, даже когда мы всей толпой двинулись к дому, стоящему далеко от ворот в объятиях потрясающе красивых голубых кедров. Мне стало тоскливо — это что, скукотища с приседаниями на весь вечер? Даже полюбоваться на не кого. И поругаться не с кем. От уныния я даже приотстала от толпы, благо взрослые были заняты разговором и не особо обратили на это внимание.

Но тут меня спасли. Слава котикам!

Точнее, одной здоровенной, явно хищной незнакомой кошатине, выскочившей из кустов прямо на меня. Это было так неожиданно, что я кинулась тискать незнакомое животное раньше, чем сообразила, что не стоит этого делать — мало ли что у него на уме⁈

— Какая прелесть! Кисонька, чья ты⁈ Ой… еще одна… один. И тоже красавчик! Кс-кс-кс, иди ко мне, я тебя поглажу!

— «Красавчик»? — раздался удивленно-скептический шепот у меня за спиной. Причем, кажется, шептали хором.

— Это порода «ликой»? — удивилась я, смотря на странного кота, у которого из шерсти был только воротник, роскошные бакенбарды и валенки. Остальное же тело покрывали редкие седые волоски.

— Хм… это порода «мама сфинкс, папа подлец», — заявил старший У, выходя из-за декоративного кустарника. — Вам правда нравится?

— Вылитый Пушкин! — улыбнулась я, наклоняясь и почесывая чуть курчавые бакенбарды котика, бесстрашно подобравшегося к самым ногам.

— Кто?

— Александр Сергеевич Пушкин. Великий русский поэт. Если хотите, я потом покажу вам портрет, убедитесь, что сходство просто поразительное!

— Кхм-кхм, Кирэн, — притворно закашлялась бабушка. Оказывается, они с местным главой притормозили и вернулись. Эх, лучше бы шли себе спокойненько дальше в дом. — Конечно, мы знаем о твоей любви к… разным зверятам, но будь добра, держи себя в руках. Мы все-таки пришли на званый ужин в чужую семью.

— Это чудовище зовут Бай Бай Ка, если вам интересно. Но все называют его просто Бай Бай.

О! А вот и циркуль, который лебедь! Черт, почему у меня сердце екает, даже когда я просто слышу его голос?

— Бабайка? — Я обернулась к вышедшему на дорожку Вейшенгу. Интересно, местные сами его так назвали или кто-то посоветовал? А может, у семьи У есть русская родня? — Правда? Какая прелесть!

— Пойдемте, госпожа Сюэ, — сказал вдруг старший У, галантно беря бабушку под руку. — Моя супруга уже ждет нас за столом. А молодежь пусть пообщается. Только недолго.

И они ушли в дом, оставив в саду нас с Мейрен, старшего и младшего братьев У и еще какую-то очень милую, смутно знакомую девушку.

Она так смотрела на господина с выдвижной челюстью, что я с ходу догадалась: жена. Причем любящая, а не как тут принято — по договору. И умная. Потому что технично зацепила старшего из братьев под руку и мягко, но непреклонно повела его туда же, куда ушли главы. Меня даже немного насмешил ее намек, сказанный полушепотом, что-то вроде про «солидного отца семейства, которому не пристало мешать младшим развлекаться».