Книга Мой азиатский принц 2, страница 38 – Джейд Дэвлин

В смысле бесит! Что она себе позволяет⁈ Какая вообще женщина будет себя так вести?

К примеру, ее сестра, Сюэ Мейрен, как и положено избалованной красавице, ретировалась в самом начале разговора вслед за предателем Линьяо. Она предсказуемо испугалась моей неприветливости.

А эту шипение, рычание и даже попытки спровадить напрямую только развлекали, судя по ее лицу. Ухмылялась так мерзко и самодовольно. Она назвала меня лебедем! При чем тут вообще это⁈ Я — мурена. Хищная, опасная и нападающая из засады, отчего жертва даже не успевает понять, что уже сожрана. А не хрупкая тупая птица, годная лишь для того, чтобы украшать чей-то пруд или обеденный стол.

Единственное хорошее, что я помню об этих созданиях, — это то, что лебеди парные животные и гибнут вслед за партнером. Впрочем, для меня ни разу не приятное сравнение. Или это намек? На что? Пойти и утопиться на радость конкурентам семьи? Ей-то откуда знать мои терзания о потерянной частичке души?

Сплетни? Возможно, те, что распускали санитарки. Они шушукались между собой о личности некоей девушки, которую я потерял. Но об этом болтали только в первый день после покушения, когда я бредил именем Кристи. Потом отец пресек. И даже поговорил с волком… с Рю Ромом.

Позже мне об этом рассказала Рита, навещая меня в больнице. О том, как господин У связался с ее мужем и они вместе сделали все, чтобы задушить информационный пожар в зародыше.

Старшая из сестер Сюэ в это время сама была в коме. Ну не могла же она слушать сплетни в бессознательном состоянии⁈ Хотя, может, медсестры обменивались мнением в присутствии тела и она сквозь забытье это запомнила? Говорят же, что люди в коме все слышат.

Будда, что за глупости я себе придумываю! Это ее вина. Она разбередила душу настолько, что в голову лезет полная чушь! Ащщ!

— Обалдеть.

— Хм? А, это ты. Предатель. — Я облокотился на решетку вольера и сполз по ней вниз, садясь прямо на аккуратно подстриженный газон. — И Юлань такая же. Устроили сеанс внезапных свиданий. Можешь передать ей, что я запомнил.

— Конечно передам! Всем передам — мой ди-ди ожил! Прямо сейчас и передам! — Гэ-гэ скорчил довольную рожу, которая ему ужасно не шла. На маньяка стал похож.

— Стой! Не смей! — осознал я его слова. — То, что эта бесцеремонная дура вывела меня из себя, не достижение. Лучше больше не подпускайте ее ко мне, если не хотите, чтобы я свалился с тахикардией.

— Ну-ну!

Если бы не слабость, брату уже бы прилетело в челюсть, честное слово.

— Не смей так мерзко ухмыляться! Лучше иди и займись своей личной жизнью. Сделай отцу внуков, чтобы вы все наконец отстали от меня и перестали нянчить, как младенца.

— Ди-ди, не могу! Ты даже в детстве так мило не психовал! Где мой телефон? Мне же никто не поверит!

— Да что ты несешь? Это у тебя детство заиграло в одном месте!

Линьяо перестал кривляться и присел рядом. Приобнял меня за плечи и неожиданно серьезно сказал:

— Ди-ди, ты просто со стороны себя не видишь. Но мы-то не слепые. Я не хочу потерять брата. Если для того, чтобы ты передумал умирать, тебя надо как следует выбесить…

— Я не собираюсь уходить из жизни, сказал об этом еще в больнице. А вот вы продолжаете подсовывать мне человека, от которого хочется запереться в ближайшем бункере и не высовываться следующие года три. Хреновые из вас психологи.