Книга Баллада о проклятой любви, страница 105 – Стефани Гарбер

– О боги, Эва… твоя спина. – В голосе Люка отчетливо слышалась неукротимая жажда, а его рука, обхватившая ее талию, внезапно стала болезненно горячей.

– Отойди от нее! – прорычал Джекс с порога.

Эванджелина попыталась сказать ему, что Люк здесь ни при чем, что кто-то напал на Аполлона и его нужно скорее спасти, но из ее горла вырывался лишь сдавленный стон. Она не видела ничего, кроме меча, который держал Джекс. Ей едва удавалось держать глаза открытыми.

– Подожди… это не я, – запротестовал Люк, но его голос доносился до Эванджелины словно издалека. – Что-то будто вселилось в нее.

– Аполлон, – пробормотал Джекс.

– В нее вселился мертвый муж? – Люк выпустил из рук Эванджелину.

Джекс зарычал на него.

Эванджелина сжалась в комок, утопая в нестерпимой боли в спине, даже не осознавая, что Люк уронил ее.

– Смотри на меня, мальчик-вампир, и слушай, что я скажу, очень внимательно. В противном случае Эванджелина умрет, – процедил Джекс. – Найди Хаоса. Немедленно.

– О, он не очень-то мной доволен. Я должен был держаться подальше от Эвы и…

– Мне плевать, – перебил его Джекс. – Эванджелина умрет этой ночью, если ты не скажешь Хаосу найти Аполлона, вытащить из передряги и залечить все его раны. Ты меня понял?

– Да.

– Тогда почему ты еще здесь? – прошипел Джекс.

Люк пришел в себя и мгновенно бросился к выходу.

– Эванджелина… – Низкий голос Джекса звучал слишком приглушенно, хотя он явно находился рядом. Она чувствовала его прикосновения, чувствовала, как одна его прохладная рука осторожно скользнула под ее ноги, а другая – под шею. Он подхватил ее, прижимая к своей груди.

– Мне больно, Джекс.

– Знаю, милая. Я отвезу тебя в безопасное место.

32

Эванджелина почувствовала, как еще один удар хлыста рассек плоть на спине, и с ее губ сорвался громкий крик. Все ее тело горело словно в адском пламени. Она смутно осознавала, что впивается во что-то зубами, и опасалась, что это была шея Джекса.

– Все в порядке, – хрипло сказал он. – Я держу тебя. Просто оставайся со мной, Лисичка. – Он настойчиво уговаривал Эванджелину не засыпать, хотя ей хотелось только одного – отключиться.

Иногда агония становилась настолько невыносимой, что она не могла даже дышать. Боль пронзала ее спину. Тело и конечности дрожали. Зубы прикусывали кожу едва ли не до крови. И вся жизнь ее оборачивалась мучительной болью. Тогда она чувствовала, как Джекс бережно убирает волосы с ее покрытого испариной лба или прижимает прохладную ладонь к щеке.

Эванджелина сидела у Джекса на коленях, положив голову ему на плечо, пока они ехали в санях. Он крепко прижимал Эванджелину к своей груди, а его ладонь лежала у нее на талии – слишком низко и почти непристойно. Но ее спина словно горела огнем, и любое прикосновение к ней причиняло невыносимую боль.

– Мы почти на месте, – прошептал Джекс.

Она хотела спросить, где находится это место, но горло саднило от беспрерывных пронзительных криков. Эванджелина смогла лишь разлепить глаза – на большее просто не хватало сил. Мир вокруг нее был серым. Ни ночь и ни день, просто сплошная серость. Серость, похожая на смерть и окутанная туманом, который клубился по земле подобно дыму.

Эванджелина невольно подумала, не является ли все это предвестником ее скорой кончины. Но сани вдруг устремились вперед по разбитой дороге, проносясь мимо потрескавшейся таблички с надписью: «Добро пожаловать в чудесное поместье Мэривуд!»