Онлайн книга «Баллада о проклятой любви»
|
Она должна позвать на помощь. Эванджелина попыталась встать со скамьи, но пронзенная стрелой нога подогнулась, и она снова упала. Из раны полилось еще больше крови. – Помогите. – Слово прозвучало так тихо, что Эванджелина не была уверена, сказала его вслух или произнесла лишь в мыслях. Взгляд ее затуманился, веки потяжелели, а перед глазами закружилось еще больше светлых пятен. Эванджелина прикрыла веки всего на мгновение. Просто чуть-чуть отдохнуть. – Эванджелина… Ей показалось, что она услышала голос Джекса. Но он никогда не звал ее по имени. Только Лисичкой. Никогда не произносил ее имя. Потом он сказал кое-что еще. Два слова, которые она никогда не слышала от него. – Прости меня, – сказал он, и все вокруг погрузилось в темноту. 9 Эванджелина отчаянно пыталась распахнуть глаза, но веки словно налились свинцом. Она даже не осознавала, сдалась ли сну или же бодрствовала. Ей привиделось, что, прежде чем мрак поглотил ее сознание, к ней прибежал Джекс. Но руки, которые сейчас удерживали ее, казались обжигающе горячими – или, быть может, это ее кожа была раскалена. Слух улавливал обрывки разговора, но Эванджелина едва ли могла разобрать, о чем шла речь. Слова звучали слишком тихо, но она поняла, что спорили двое, изредка обмениваясь резкими фразами: – Она… яд… – …человек… риск… – …допущу… погибла… – Нет… Похититель внезапно усилил хватку, прижимая ее тело к груди, и Эванджелина почувствовала аромат кожи, металла и дыма. Это не мог быть Джекс. Ей вдруг стало страшно. Кое-как разлепив губы, она прошептала: – Пу… пусти… – Успокойся, – донесся до нее незнакомый голос. – Я не причиню тебе вреда. – Нет. – Эванджелина попыталась вцепиться ногтями в своего похитителя, но не смогла пошевелить и пальцем. Тело не слушалось ее. Руки повисли бесполезными плетьми, а веки стали невыносимо тяжелыми. Пропитанное кровью платье присохло к коже, а сознание вновь начало меркнуть. Но одна мысль, самая яркая и пугающая, пронзила ее голову. Если она так сильно пострадала, то и Аполлон сейчас мучается от боли. Быть может, он до сих пор находится в мрачном саду и истекает кровью. – Аполлон, – с трудом произнесла она. – Принцу Аполлону… нужна… помощь. Ее похититель напрягся. Потом она услышала другой голос, такой тихий, что наверняка звучал только в ее голове: «Извини, Лисичка. Но тебе не стоит беспокоиться об Аполлоне. Он…» Эванджелина потеряла сознание прежде, чем услышала последние слова Джекса. Но она знала, что он хотел сказать. Принц Аполлон и был причиной ее травм. Секунды тянулись словно целую вечность. Эванджелина ненадолго приходила в себя, но в эти краткие мгновения мучительная боль заставляла время растягиваться на столетия, изводя ее и лишая последних сил. В какой-то момент сознание прояснилось настолько, что она почувствовала, как ее обнимают прохладные руки. Руки Джекса. Перед глазами по-прежнему все расплывалось, звуки звучали отдаленно, но Эванджелина знала, что он обнимает ее крепче, чем тот, чьи прикосновения казались обжигающими. И все же… Эванджелина вырвалась из его объятий и погрузилась прямиком в сон, в котором она оказалась на пожелтевших от времени страницах старинной сказки «Баллада о Лучнике и Лисице». Она всегда любила эту историю, но теперь баллада словно была пропитана печалью, которую Эванджелина раньше не замечала. |