Книга Однажды разбитое сердце, страница 97 – Стефани Гарбер

– Почти на месте. – Единственные слова, что он произнес за все время пути, если только Эванджелина не пропустила другие из-за своих непрекращающихся рыданий. Слезы превращались в заледеневшие дорожки на ее щеках, пока не начали замерзать веки.

Сани остановились, и Джекс снова подхватил ее на руки.

Она снова не видела, куда они идут. Джекс укрыл ее своим плащом и крепко прижал к груди. Впервые в жизни его тело казалось теплым. И Эванджелина содрогнулась при мысли о том, что это, возможно, из-за нее.

Многие месяцы назад Эванджелина обернулась в камень, а сейчас ей казалось, что она превращается в лед, пока Джекс шел сквозь снег и поднимался по бесконечной лестнице. Она лишь надеялась, что он несет ее в теплое место. Тепло бы ей не помешало. Хотя, даже если Джекс сумеет разморозить ее глаза и избавить от яда, разрывающего тело на части, этого все равно будет недостаточно, чтобы забыть тот факт, что она теперь беглянка, вдова и сирота. Все, что у нее осталось, – это бог Судьбы, которому она не доверяла и который ей даже не нравился…

– Не сдавайся, – прорычал Джекс. – Когда поддаешься яду, он действует лишь быстрее. – После его слов последовал быстрый стук в дверь. Затем еще один, и еще, и еще…

Наконец дверь со скрипом отворилась.

– Джекс? – Голос был явно женским и смутно знакомым. – Что, во имя Мойр…

Девушка замолчала, когда Джекс стянул плащ с лица Эванджелины.

– Ей нужна твоя помощь, – прорычал Джекс.

– Что ты наделал? – возмутилась девушка, чем слегка впечатлила Эванджелину.

– Думаю, мы оба понимаем, что это не моих рук дело.

– Ты… Неважно, неси ее в дом. И не отпускай, – предупредила девушка. – Если перестанешь держать, она может ускользнуть в небытие. Постарайся успокоить ее, пока я буду готовить противоядие. Представь, что это кто-то, кто тебе небезразличен.

Руки Джекса напряглись вокруг Эванджелины.

Но мир стал теплее, потрескивающим и обжигающим, и внезапно Эванджелину перестало волновать то, что Джекс держит ее на руках, лишь бы он продолжал двигаться ближе к теплу. Она не могла открыть глаза, но после нескольких грубых движений он опустил ее к себе на колени.

Эванджелина представила, что они находятся перед горящим камином, а он сидит рядом и прижимает ее к своей груди с той же нежностью, с какой держал бы полено, которое собирался бросить в огонь.

– Существуют гораздо лучшие способы умереть, Лисичка.

– Твои попытки утешить меня тр-трагичны, – заикаясь, ответила Эванджелина.

– Ты все еще жива, – проворчал он. Его пальцы коснулись ее век и мягкими движениями смахнули тающий лед.

Возможно, он был не совсем безнадежен. Она задумалась, а много ли практики у него было в этом деле. Утешать кого-то было занятием интимным, а если верить легендам, личные отношения у Джекса ничем хорошим не заканчивались. Но он явно умел быть нежным. Эванджелина почувствовала, как понемногу оттаивает, пока его пальцы скользили по ее щекам, смахивая застывшие слезы.

– Вот, – произнес незнакомый женский голос. – Накорми ее этим.

Рука Джекса покинула щеку Эванджелины. А затем его пальцы вернулись, осторожно коснувшись ее губ. Он обводил их медленно, нежно – так же, как делал в прошлом со своей кровью. Но в отличие от его крови это нечто не было сладким или горьким на вкус. Оно вообще не имело вкуса, напоминало, скорее, чувство покалывания, предшествующее поцелую.