Книга Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок!, страница 87 – Елизавета Рождественская

— Уллис Флетгард, — представился мужчина. — Офицер тайного сыска Его Императорского Величества.

— Так вот, — постаралась я унять дрожь в голосе, — по какому праву вы ворвались в мой дом, господин Флетгард? По какому праву поставили блокирующие магию заклинания⁈ Мой… мои десерты должны храниться при определённой температуре. Ингредиенты только в холодильных ларях, поддерживаемых магией. Что прикажете делать с нарушением условий хранения⁈

— Прошу нас простить, госпожа Нэвис, — не убирая гадкой улыбки с лица, произнёс офицер. — Это было единственным способом задержания особо опасного преступника.

Я медленно перевела взгляд на Винсента. Он смотрел строго перед собой, даже не пытаясь хоть что-то объяснить. Губы сжаты, ноздри трепещут, на руках блокирующие магию наручники.

— Винсент… Что происходит?

Молчание было мне ответом. Сердце стремительно ухнуло вниз.

— Ну что же вы молчите, любезный? — усмехнулся офицер Флетгард. — Не хотите объяснить своей даме, которой так умело морочили голову, что вы на самом деле враг Империи? Что ж… — мужчина перевёл взгляд на меня. — Перед вами вор, госпожа Нэвис. Дерзкий наглец, посмевший обокрасть самого императора.

Краем глаза я увидела, как Винсент дёрнулся, но мгновенно подступившие к нему служители порядка пресекли жест протеста.

— Мы искали господина… как ты там назвался? — офицер обратился к Винсенту, щёлкнув пару раз пальцами. — Стоун?

Он рассмеялся, а мне оставалось только переводить взгляд с него на всё ещё упрямо молчавшего Винсента и обратно.

— Мы искали господина Стоуна несколько долгих лет, — продолжил офицер. — То теряли его след, то находили. Но теперь всё кончено. Пришло время предстать перед судом, ответить за содеянное. Император наконец-то будет в безопасности.

— Я не понимаю… — промямлила я вмиг пересохшими губами и снова обратилась к любимому мужчине, которого, казалось, так хорошо знала. — Я не понимаю, Винс, пожалуйста…

Он не смотрел на меня. Сжав зубы, он испепелял ненавидящим взором офицера, но тот лишь ухмылялся.

— Винсент! — не выдержала я и попыталась подойти ближе, но стражи не дали мне этого сделать. — Винсент, почему ты молчишь⁈

Он повернулся, посмотрел мне в глаза, и… моё сердце разлетелось на осколки. Взгляд Винсента излучал раскаяние. Его губы безмолвно произнесли: «Прости».

— Нет… — затрясла головой, не сводя с него глаз. — Нет же… пожалуйста…

Последние слова я прошептала, глотая слёзы.

Наконец офицер Флетгард поднялся из-за стола.

— Что ж, госпожа Нэвис. Очень надеюсь, что вы не станете чинить препятствия власти, а мы, в свою очередь, поверим, что вы находились в неведении относительно личности, — он снова усмехнулся, — Вин-сен-та Стоуна. И очень советую не разглашать, услышанную здесь информацию. Пока дело стоит под грифом «Секретно», никто не должен мешать расследованию, поэтому забудьте о том, что здесь видели и слышали, да и вообще, что здесь когда-то была пекарня, госпожа Нэвис. Вы ведь покупали это помещение в единоличное пользование? Вот и пользуйтесь, теперь вам ничто и никто не мешает. Всего хорошего, — офицер кивнул стражам. — Уводите.

И Винсента увели. Скованного, с гордо поднятой головой и неестественно прямой спиной. Увели в темноту ночи, а он даже не обернулся. Не посмотрел на меня, не попытался хоть что-то объяснить и попросить о помощи. Он не опроверг обвинения, не дал мне знак, что всё это ужасная, несправедливая ложь. Винсент Стоун вышел за дверь пекарни как преступник, оставив меня наедине с догоравшей свечой и вдребезги разбитым сердцем.