Книга Омела для Амели, страница 2 – Елизавета Рождественская

— Волшебно… — повторила она и, напевая весёлую праздничную песенку, отправилась на крохотную кухню, чтобы насладиться горячим шоколадом, в который неизменно бросала маленькую щепотку корицы и острого перца «на кончике ножа» — любимый рецепт её бабушки, у которой и на этот случай имелась «древняя, как мир, легенда».

Беатрис вообще любила различные сказания и легенды. Она знала бесконечное количество волшебных историй, которые «именно в такой последовательности и такой точности» происходили в их семье когда-то давным-давно. Порой Амели гадала, в кого же из родителей она пошла своей практичностью и скептицизмом, идущими вразрез с воздушным характером пожилой феи. Но спросить, увы, было не у кого. Своих родителей девушка не знала, а бабушка на любые вопросы отвечала туманно или талантливо уходила от темы, перескакивая на очередную небылицу.

Так они и жили, скептик и романтик, в крохотной квартирке на одной из центральных улиц Парижа. Смеялись и грустили, спорили и болтали о разном. Но время зимних праздников, расцвеченное огнями гирлянд и шелестом подарочной упаковки, неизменно объединяло двух женщин предвкушением волшебства.

«Меня не жди, ложись спать», — высветилось на экране телефона.

Амели прыснула со смеху и, быстро разблокировав телефон, набрала:

«Старая развратница! Береги себя и не гуляй на ветру».

«На тебе наш великий род утратил дух авантюризма, детка. Должен же хоть кто-то из нас двоих пить вино и читать стихи ночь напролёт», — последовал ответ.

— Да уж, куда мне, — засмеялась девушка, забирая в комнату поднос с горячим шоколадом и имбирным печеньем. — Должен же кто-то из нас потом носить куриные супчики простуженным романтикам в постель.

Она закуталась в одеяло и включила фильм из предрождественского списка. Сегодня это был яркий детектив Франсуа Озона «Восемь женщин», наполненный загадками и атмосферой праздника. Тихий вечер не предвещал никакой суеты, чем не смог похвастаться наступающий рабочий день…

______________________

*«Chère Simone» — «Дорогая Симона».

**Во Франции очень любят двойные имена (prénom), такие как Жан-Марк, Жан-Пьер, Энн-Мари и др. Обычно это два имени одного рода, которые пишутся через дефис. Но бывают случаи, когда одно имя женское, а другое — мужское.

— Опоздала, опоздала, опоздала! — причитала Амели, влетая в прозрачную дверь, на которой красивыми витиеватыми буквами было выгравировано название небольшой фабрики, специализирующейся на производстве эксклюзивных ароматов: «Le parfum de ton âme»*.

Нервно нажав кнопку лифта, девушка запрокинула голову на электронный циферблат, отсчитывающий этажи, и стала беззвучно молиться, чтобы рабочее совещание с руководящим составом фабрики задержала волшебная буря, мистическое цунами или на крайний случай обычное человеческое землетрясение.

Двери лифта распахнулись, являя миру Валери, изящную шатенку с яркими синими глазами и фарфоровой кожей, больше напоминающую красивую куклу, чем живого человека. Увидев Амели, та вскинула к небу ладошки и торопливо произнесла:

— Ами! Три минуты и… — Валери озадаченно оглядела подругу с головы до ног. — Ты решила скрыть от мсье Кристиана Тома все свои достоинства, чтобы подчеркнуть незаурядный ум?

— Ты о чём? — Амели растерянно перевела взгляд на большое зеркало, вмонтированное в стенку лифта. — М-да… Вообще-то, я просто проспала и надеялась отсидеться по-тихому. Но если что, будем воскрешать незаурядный ум.