Книга Южная пустошь – 7, страница 166 – Алёна Цветкова

Он не договорил. То ли понял, что перегнул палку, то ли просто не смог придумать такого наказания, которое заставило бы меня отступить.

— Ах, вот как ты заговорил? — Я вскинула подбородок вверх… — Что же, ваше величество, в таком случае, позвольте сообщить вам, что Илайя на самом деле никакая не Илайя. Настоящее имя вашей невесты — Лирия. И она дочь вашего двоюродного брата Грегорика, который убил вашего отца и отобрал у вас корону. Я положила половину жизни, чтобы исправить несправедливость. Но сейчас вижу, что не стоило этого делать. Ведь вы, ваше величество, своими руками готовы снова отдать ее дочери своего врага.

Я развернулась. Не могла больше находиться в одной землянке с братом. Меня душили рыдания. А я не хотела, чтобы он видел мои слезы. Только не сейчас, когда между нами пролегла такая пропасть. Когда мы оба наговорили друг другу то, что лучше было бы не говорить.

— Я это знаю… Я же говорил, она мне все рассказала, — глухо произнес Фиодор. Тем не менее не делая ни единого шага, чтобы сократить провал, стремительно разделяющий нас.

— И тем не менее, вы по-прежнему намерены назвать ее королевой?

Он кивнул.

— Это даже укрепило мои намерения. Нам пора положить конец вражде внутри семьи. И наша с Илайей свадьба будет лучшим решением этой проблемы.

Он сказал так, как будто бы не понял, что прямо сейчас сделал еще один шаг в сторону от меня. Она, значит, семья… А я?

Я не стала ничего говорить. Боль была такой сильной, что я сама бы кинулась под нож Ягурды, если бы знала, что мне когда-нибудь придется испытать такую боль.

Молча оделась. Фиодор пытался что-то сказать. Но я делала вид, что его не существует. Даже не смотрела в его сторону, потому что иначе сердце жгло, и я едва не теряла сознание.

Благо вещей у меня мало… Подхватила деревянный ящик для писем, сунула сменное белье в переметную сумку… Она так и валялась не до конца разобранная под узким топчаном… В последний раз окинула взглядом землянку, проверяя,что ничего не забыла, и шагнула к выходу.

— Мам, — Фиодор поймал меня за руку, — ну, хватит… Куда ты пойдешь? Здесь кругом лес…

Я подняла взгляд на того, кого мое сердце считало сыном. Слова рвались наружу. Горькая обида требовала выхода. Но я боялась, что если начну говорить, то уже не смогу остановиться. А если скажу… То мы больше никогда не сможем простить друг друга.

Резко выдернула руку и отвернувшись, чтобы скрыть слезы, предательски выступившие на глазах, подхватила расшитый аддийскими узорами тулупчик, молча вышла из землянки.

— Мама! — закричал мне в спину тот, кто был моим сыном, но стал королем.

Ледяной зимний воздух приправленный утренним морозцем ожег легкие. Но кипевшая внутри злость не дала мне замерзнуть. Я ничего не чувствовала. Внутри все было холоднее, чем снаружи.

Вот и все… Вот и закончилась еще одна глава моей жизни.

Почти закончилась.

Только в этот раз я сама переверну страницу.

Хотя предпочла бы умереть, чем достичь такого финала.

Я брела по мирно спящему лагерю. Только дежурные, да стряпухи, разводившие огонь по огромными котлами, чтобы накормить людей завтраком, удивленно смотрела мне вслед, не понимая, почему я иду в таком виде… раздетая, с тулупом и вещами. И куда…

Впрочем, я и сама не знала куда. Просто шла, ничего не видя перед собой.