Книга Южная пустошь – 7, страница 61 – Алёна Цветкова

Он еще помолчал, прислушиваясь к моему дыхание. А когда заговорил, его шепот был полон боли:

— Когда к тебе пришел барон Пирр, и ты приняла предложение Туза, я понял, что ты снова хочешь вернуться туда, где никогда не будешь моей. Я психовал. Бесился. Но не мог заставить себя даже попробовать отговорить от этой опасной затеи. Я знал, твое настоящее место на вершине мира, а не рядом со мной, нищим баронишкой, который даже не может передать титул наследнику. Наверное, я вел себя слишком неадекватно в то время. Я метался, не понимая, что хочу больше: чтобы ты была моей, или чтобы ты была счастлива. Я знал, что причиняю тебе боль, заставляю страдать и вызываю неприязнь к себе. Но я не мог остановиться. Я пытался. Но от этого получилось еще хуже. Я видел, как в твоих глазах пропадает любовь ко мне. Я видел, Ель. И умирал от боли. И сбежал. От тебя, от тебя, от Проклятого туза и счастливого Тузеныша, который не понимал своего счастья.

В этот раз он молчал долго… А потом тихо добавил:

— Но самое страшное, Ель, знаешь в чем? Если бы я мог вернуть время, я почти ничего не стал бы исправлять. Я по-прежнему помог бы Тузу устроить заговор, из-за которого тебе пришлось пережить столько боли. Потому что не смог бы отказаться от возможности быть с тобой те несколько самых счастливых лет в моей жизни. И я снова отдал бы тебя Тузенышу, когда ты собралась за него замуж. Потому что иначе ты возненавидела бы меня за то, что я повис на тебе, как тяжелый камень, тянущий на дно. Я снова испил бы всю ту боль, которая терзает меня все эти годы. Ревность… Тоску… Я ни от чего не стал бы отказываться, Ель… Потому что иначе я все равно потерял бы тебя.

Он вздохнул:

— Не знаю, зачем я рассказал все это тебе… Наверное, потому что моя интуиция, которая всегда вела меня по воровской дорожке, позволяя выживать в самых сложных случаях, настойчиво твердит, что скоро для нас с тобой скоро все закончится. Так или иначе… И лучше, иначе, Елька… Потому, что я не смогу жить в мире, в котором тебя нет…

Утром я проснулась одна. Я была уверена, что монолог Гирема мне приснился. Слишком уж отличались эти слова от того, как видела наше общее прошлое я… Просто у меня уже несколько дней крутилась в голове его фраза о том, что скоро все закончится. А мы еще говорили о прошлом, вспоминали… И мое подсознание сложило все эти мысли в это странное признание.

— Мама, — ко мне в комнату ворвалась встревоженная Анни, — тебя очень хочет видеть госпожа Олира! Она приказала немедленно разбудить и привести тебя в Центральную башню! А вдруг она узнала про детей⁈

Анни смотрела на меня с отчаянием и страхом. И я постаралась успокоить дочь, пряча свой страх глубоко в душе.

— Не думаю, что Олире что-то известно. Скорее всего она отдохнула и пришла в себя после дороги и теперь хочет напомнить мне, что мы пришли сюда не просто так.

— Да, ты говорила про Цитадель. Неужели маги уже приехали⁈ Как же ужасно, что я не могу видеть их будущее! Проклятая магия! А еще, — она запнулась, — я не могу связаться ни с Хуррой, ни с Викушей. Изнанка как будто бы закрыта! Мама, что происходит⁈

— Анни, хватит! — резко осадила я надвигающуюся истерику дочери. Встала с постели и обняла дочь, — послушай, ты же смотрела будущее детей, и видела, что все должно закончится хорошо. Верно?