Онлайн книга «Южная пустошь»
|
Я подошла к ним. Протянула тарелку с кашей Анни. — Поешь… Тебе надо хорошо питаться. Присела рядом и провела ладонью по спине моей младшенькой. — Мама, — заплакала дочь, не просыпаясь, — мамочка… Громки вопль, разбивший наполненную звуками скорбную тишину, прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула, Виутория открыла глаза, а Анни выронила тарелку. Полужидкая каша плюхнулась на пол, забрызгав ошметками все вокруг. Но никто даже не заметил. — Это все она! Она во всем виновата! — Посреди гостиной стоял Рошка и, протягивая руку, пальцем указывал на меня. — Это все она виновата! Все из-за нее! Его взгляд полыхал ненавистью, лицо скривилось, да и сам он выглядел, как ребенок обезумевший от горя. Жалость острым краем полоснула по груди. Я должна помочь детям пережить их боль. Я кинулась к Рошке. — Это все она! — орал мальчишка, срывая голос. — Все из-за нее! Это она должна была умереть! Она! А не мой папа! Не Алеса! И не все остальные! — Тише, парень, — какой-то воин, оказавший поблизости, успел первым. И обнял мальчишку, который внезапно разрыдался, прижимаясь к нему всем телом. — Тише… — Это она! Она должна была умереть! — Как заведенный повторял он, схватившись за грязную, покрытую каплями крови одежду воина. Он с такой силой сжимал ее, что костяшки пальцев побелели. — Это она виновата! Не я! — Конечно не ты. Ты ни в чем не виноват, — я попыталась отодрать мальчишку от воина, но Рошка только сильнее вцепился в куртку солдата. Отчаянно замотал головой из стороны в сторону и снова заорал: — Это она должна была умереть! Она! А не Алеса! Не папка! Она! — И столько боли, столько отчаяния было в его крике, что мое сердце, которое уже скукожилось от горя, сжалось еще сильнее. А Рошка в последний раз, набрав воздуха в легкие, заорал, — Это все из-за нее! — и разрыдался. Он плакал так громко, так так безудержно, выплескивая все, что накопилось в душе. — Рошка, — прохрипела я шепотом, не в силах больше сдерживаться. Слезы сами полились из глаз, и я больше не могла их остановить. — Рошка, мальчик мой. Иди ко мне… Я отодрала рыдающего мальчишку от застывшего воина, который не скрываясь вытирал рукой выступившую на глазах влагу, и прижала его к себе. А он словно не заметил, что теперь держится за мое платье и исступленно выкрикивал сквозь рыдания: — Это все она! Все она! Это не я! Я не хотел! Алеса! Папка! Я не хотел! Не хотел! Я хотел, что умерла только она! Я не виноват! А я прижимала Рошку к себе и молчала. И все остальные молчали… Ирайя была права… Крысы просто так не нападают. Но не мог же ребенок устроить весь этот ужас, чтобы избавиться от любовницы отца… Или мог? И как? Прежде, чем расспрашивать мальчишку, надо было его успокоить. Я обнимала Рошку и шептала ему банальности, которые, как все почему-то считают, должны успокаивать людей, переживших страшную потерю. Я говорила, и сама не верила в свои слова. Время не лечит. Уже никогда не будет так хорошо. А наши близкие вовсе не будут смотреть на нас с небес… У душ есть свои заботы. Я увела рыдающего Рошку к себе в кабинет. Во-первых, плакать лучше не при всех… А, во-вторых, я боялась, что он сейчас наговорит что-то в сердцах, а потом в наших рядах пойдут шепотки, что во всем виноват мальчишка… Даже, если предположить, что это так. |