Книга Навязанная, беременная, моя!, страница 10 – Алиса Ганова

– Лиэн, девочка моя, – заглянул в глаза, и на несколько мгновений его морщины разгладились. – Моя умница. Справилась со сложным случаем и произвела на посла хорошее впечатление. Однако же прошу тебя, достаточно самоотверженности. Всегда помни, что дар может не только исцелять, но и вредить его хозяйке, изматывая и забирая жизненные силы. Помни, о матери, милая, и не забывай.

Отец умел манипулировать людьми, при этом мастерски скрывая принуждение под личиной заботы и покровительства. Ещё в детстве я раскусила его хитрость и не поддавалась. Сейчас тоже отказываться от дара не собиралась, однако поговорю об этом позже, после отъезда послов. Пока же обманчиво покладисто кивнула.

– Отец, я лишь выполняла свой долг.

– И справилась замечательно. Посол оценил твою красоту и обаяние, заинтересовался тобой. Спрашивал, чем ты, Лиэн, увлекаешься, что ценишь?

– И что же вы ему ответили?

– Посоветовал спросить у тебя.

Подумала бы, что между нами обычный семейный разговор, если бы отец не сцепил руки за спиной. Его взгляд с прищуром, тон и жесты тоже подтверждали: он подводит меня к определённой мысли.

– Что я должна сказать?

– Умница, – просиял отец. – Если посол спросит, чем отплатить долг жизни, по-девичьи кокетливо отвечай, что пока не знаешь и тебе надо подумать.

– Да, отец. – Хитрить с гхартом Робертом не хотелось, однако у меня имеется долг, как и у брата, у отца. Быть из семьи князя Шаеля – это, прежде всего, заботиться о княжестве и его жителях, которым нужен мир, стабильность и добрососедство с крупными королевствами.

– Горжусь тобой, Лиэн! – улыбнулся отец, потрепав меня по щеке, как делал в детстве, когда была жива мама. Тогда он был мягче, искреннее. А когда её не стало, изменился, закрылся, сосредоточившись на политике. Но я помнила его прежним и грустила по тем временам, когда мы были счастливы.

Покинув кабинет, мне захотелось побыть в одиночестве, поэтому я направилась в замковую библиотеку.

Её тишина, запах древних трудов, бесконечные стеллажи от пола до потолка, заставленные книгами, с детства успокаивали меня, отвлекали от грусти и увлекали новыми знаниями.

Войдя в зал, я первым делом огляделась. Убедившись, что, кроме меня, никого здесь нет, скинула маску чопорной княжны и, пританцовывая по залитому светом полу, дошла до стеллажей, где наугад выбрала первую попавшуюся под руку книгу.

Садиться в кресло не стала. Подошла к окну, плечом прислонилась к стене и услышала знакомый мужской голос:

– Сегодня день случайных встреч…

Я вздрогнула, обернулась.

– Вы? Что вы здесь делаете? – Совершенно не ожидала, что снова увижу гхарта Роберта, и спросила о первом, что пришло в голову.

– То же, что и вы. Простите, что напугал вас, княжна.

Посол подошёл к окну и встал напротив, тоже прислонившись плечом к стене.

– Не ожидала увидеть вас здесь. А что касается случайных встреч, вы, гхарт, лукавите. Наша встреча в саду не была случайной. Ведь так?

– Верно, – признался он, помедлив, однако пойманный на хитрости даже не растерялся. Кажется, он считал естественным добиваться того, что желал. – Я хотел вас, княжна, увидеть, потому что вы совершили для меня чудо, и ваши нежные руки я буду помнить до конца своих дней.

От его дерзкого чувственного взгляда, бархатного тона кровь прилила к щекам, однако я хорошо понимала: это комплимент, заслуженный, тем не менее гхарт Роберт вкладывал в него не только благодарность, но и лесть. Он желал добиться моего расположения, возможно, по тем же причинам, по которым отец желал, чтобы я добилась расположения тринарского посла. Так что доверять словам не стала. Сдержанно улыбнулась и поддела: