Книга Навязанная, беременная, моя!, страница 39 – Алиса Ганова

Сняв с пояса ритуальный кинжал, светоч полоснул им по коже. На руке Роберта выступила кровь.

Подобное светоч сделал и с моей рукой.

Я сомкнула зубы, чтобы не вскрикнуть от боли, но прежде чем успела опомниться, Роберт своей раненой ладонью накрыл мою ладонь и торжествующе заглянул в глаза.

Больше всего меня поразило, как часто бьётся его сердце. От волнения и моё забилось чаще. И вот наши сердца стучат почти в унисон.

От удивления подняла голову и столкнулась с шокированным взглядом Роберта.

Он выглядел изумлённым, растерянным. Даже поморгал несколько раз, ожидая чего-то. Неужели думал, что я развеюсь чёрным дымом?

Стало смешно и горько.

– Отныне вы пара перед ликом Светлой. Живите в мире и согласии. Пусть милость её не покинет вас, – наставление светоча вернуло к реальности.

На нас посыпались зёрна, лепестки цветов, монеты. Гости кричали, желали нам счастья, но всё, что я испытывала – опустошение.

Хорошо, что под вуалью не видно моего печального лица.

Проходя через толпу, увидела Бригиту. Облаченная в яркое платье, она смотрела надменно, уверенная, что я лишь временная преграда. Злобно ухмыльнувшись, мерзавка перевела влюблённый взгляд на Роберта, уже моего мужа, и послала томный взор.

Несколько мгновений Роберт смотрел на любовницу, а потом зашагал быстрее, почти волоча меня за собой.

Так как церемония проходила в королевском святилище, а до родовых земель Роберта далеко, нас сопроводили в королевские покои, чтобы мы отдохнули, позавтракали, выполнили свой долг. А вечером предстанем перед гостями на пиру и будем принимать поздравления и пожелания.

Я боялась оставаться с Робертом наедине. Но вот двери закрылись, мы остались посреди просторных, роскошных покоев, где на возвышении стояла богато украшенная постель с балдахином. У окна поставили стол с едой, ведь мы до сих пор ничего не ели.

Я направилась к столу. Подняла вуаль, взяла кубок с вином и, утолив жажду, подошла к окну.

При каждом движении тихо постукивали жемчужины. Они разозлили Роберта.

Он подошёл со спины, поддел пальцем нитку жемчуга.

– Думаешь, это поможет скрыть твою тёмную душу?

Поставив кубок на выступ окна, я осторожно сняла одно из ожерелий, повернулась и вложила его в руку Роберта.

– Можешь надеть, если опасаешься меня.

Пока он молчал, подошла к постели, забралась с ногами и растянулась, раскинув руки. Пусть делает что хочет. Мне до него нет дела.

Роберт сел в дальнее кресло. В комнате повисла звенящая тишина.

Лежать в обруче неудобно. Снимая его и вуаль, я невольно нарвалась на взгляд Роберта.

– Зачем ты сделала это?

– Что именно? – уточнила, не отрывая взгляда. Он, вопреки всему, красив, притягателен. И как бы я ни злилась, ни ненавидела его, ни старалась быть каменной, сердце пронзила стрела боли.

Вместо ответа Роберт гневно фыркнул.

– Если не расскажешь, я не пойму, на что ты злишься. Я ведь не умею читать чужие мысли.

– А колдовать умеешь!

– Это только слухи, Роберт. Всё, что я умею, это лечить травами.

– Издеваешься? – прошипел он. – Одурманила, а теперь строишь невинную овечку?

– Я только лечила тебя.

– У тебя есть шанс покаяться, пока я милостив.

Роберт тяжело дышал, чего-то ждал, а я не понимала, что именно он хочет добиться.

– Мне не в чем каяться.

– Не лги! – Роберт шарахнул кулаком по подлокотнику кресла. Оно жалобно скрипнуло.