Книга Навязанная, беременная, моя!, страница 40 – Алиса Ганова

– Только слабые люди предпочитают в бедах обвинять других.

– Я. Не. Слабый! – прорычал он. – Это всё твои козни, ведьма!

– Это твоя слабость привела к тому, что мы имеем! Это ты, Роберт, нарушил законы гостеприимства!

– Нарушил? Я? – вскипев, он махнул рукой, и его кубок с грохотом упал на пол, испачкав мех. – Да потому что ты, лицемерка с даром ведьмы, задурила мне голову. И Маргота обвела вокруг пальца. И он, – ткнул пальцам на мой живот. – Не мой!

Прежде чем я успела опомниться, вскочила с постели, подлетела к Роберту и влепила пощёчину.

Он оскалился.

– Лучше признайся, Лиэн, чем лгать, изворачиваться. Ты увлекла меня, чтобы скрыть своё отродье, а потом приехала и навязала брак! Так? Скажи мне это сейчас, пока я ещё могу тебя простить!

Ярость, возмущение подступили комом к горлу. Я не могла ни вдохнуть от негодования, ни слова сказать.

Он же следил за мной, сверкая глазами. Чтобы выиграть время, успокоиться, вернулась к постели, села и, совладав с собой, отчеканила:

– В отличие от вас, тринарцев, у нас в Шаеле любой ребёнок – дар. Я знатна, богата. У меня есть всё, что пожелаю. Любой поклонник был бы рад породниться с нашей семьёй. Так что ты мне, – ткнула пальцем сначала в его грудь, затем в свою, – не нужен!

– То-то ты здесь, и я в навязанном браке!

– Нужно было держать себя в руках, и наши дороги никогда бы не пересеклись!

– Это из-за того, что ты коварно опоила меня!

– Ложь!

– Это ты лжёшь! – Роберт дёрнул горловину рубахи, схватил со стола кувшин и так сжал его, что мне показалось, что сейчас посуда полетит в меня, однако он начал жадно пить.

– Все женщины лгуньи, но ты… – Вытер рот рукой. – Ты просто змея! Красивая, коварная змея!

Роберт не слушал и не слышал, что бы я ни говорила. Не было смысла спорить с ним. Но и согласиться с обвинениями я не могла. Это дело чести.

– Молчишь, лгунья?

– Нам лучше отдохнуть, чем переругиваться. Кроме того, следует учиться договариваться, чтобы не отравлять друг другу жизнь. Надеюсь, после мы сможем поговорить и разобраться в разногласиях.

– А я что делаю? – Громыхнул он тарелкой. – Я лишь хочу, чтобы ты призналась, покаялась и… – горестно вздохнул. – Избавила меня от своего проклятья!

– Какого? – С удивлением посмотрела на него.

– Ты даже в этом не хочешь признаться. Насквозь лживая! – Разъярился он.

Я устала! Терпение закончилось. Чтобы не наговорить лишнего, легла, обняла подушку и закрыла глаза.

Очнулась оттого, что во рту кляп, воздуха не хватает, и я задыхаюсь, лёжа на холодной земле.

Пыльный мешок, что надет на голову, скрывает вид. От озноба тело бьёт дрожь, а каждое движение в запястьях и щиколотках, безжалостно связанных верёвкой, отзывается болью.

Судя по запаху прелой листвы, я нахожусь в лесу. Но как здесь оказалась? Почему? Неужели Роберт решил избавиться от меня?

Где-то совсем рядом раздались мужские голоса. Я насторожилась, прислушалась.

Тяжело шагая, кто-то приблизился ко мне и застыл.

Я сомкнула зубы, удерживая стоны и притворяясь бесчувственной, но когда грубо толкнули в плечо, не выдержала и замычала.

– Скорее бы! – незнакомый сиплый мужской голос прохрипел над ухом. Мне почудилась в нём похоть, и от ужаса волосы встали дыбом.

– Ждём, – угрюмо отозвался другой голос, чуть поодаль.

Шаги удалились. Снова стало тихо. Зато в голове прокатился громовой гул от нахлынувших догадок и страшных мыслей.