Книга Десять причин никогда не быть с тобой, страница 133 – Мира Ризман

Маркус хмыкнул и шагнул к стене, показавшейся ему самой ровной. Привычными жестами он принялся выводить знакомые линии и руны. Магия сразу наполняла их мягким таинственным свечением. И вот уже спустя пару минут в центре заклубился знакомый туман. Маркус уверенно направился в возникшую арку и уже собрался позвать с собой сестру, как вдруг наткнулся на препятствие. Что-то не просто не дало ему сделать шаг, оно ещё и вытолкнуло его обратно! Нахмурившись, Маркус спешно дорисовал в воздухе ещё несколько рун, но туман переноса стал редеть, а под конец и вовсе рассеялся. За спиной раздалась ехидная ухмылка Саманты, которая лишь укрепила желание непременно разгадать, что же такое использовала матушка, сумев закрыть Врата для мастера Привратника! Раздражение и беспокойство мешались с азартом. Маркус старался не выпускать из внимания мирно спящую Джэйн, но следующие одна за одной неудачи всё больше злили. Он уже собрался использовать магию крови, чтобы вызвать Врата Тьмы, как вдруг остановился от возникшей в голове догадке. Маркус повернулся к кривящей губы Саманте и, ощущая холодок на затылке, тихо начал:

— Так Нэриэл — это жертва…

Сестра дрогнула, и ухмылка мигом сползла с её хмурого лица.

— Как и должен был стать отец, — закончил он под мрачный взгляд Саманты.

С минуту они молчали, переваривая произнесённые слова. Мысли Маркуса бежали, как оголтелые, складывая разрозненные факты в новую картину. Однако, несмотря на то что, в целом, рисунок уже угадывался, в нескольких значимых местами зияли лакуны.

— Ты понимаешь, что сделала, ослушавшись? — переспросил Маркус и уставился на сестру пристальным взглядом. Уголки её губ дёрнулись, а голос вдруг потерял всякую насмешливость, став слабым и печальным.

— Вероятно, немного расстроила её планы. Если я поняла правильно, то, закрыв нас с тобой, она и себя лишила возможности вернуться. Пожалуй, это единственное хорошее во всём случившемся. — Саманта подняла наполнившиеся слезами глаза и посильнее прижала к груди кувшин с пеплом. — Но я не могла поступить иначе… Это было слишком жестоко! Мы были близки, отец часто защищал меня от материнских истерик, а потом и вовсе доверил свою тайну. После всего, что между нами было и что мы узнали, я не могла его предать!

— Тайну? Что за тайна? — зацепился за появившуюся новую соломинку Маркус.

— У нас есть только догадки… — с горечью призналась она. — Мы так и не успели во всём разобраться, но… — Её голос внезапно оборвался, а тело застыло в нерешительности: — «Ты ведь не встанешь на её сторону?» — прозвучал настороженный вопрос.

«Она тебе угрожала?» — снова перешёл на мысленную речь Маркус.

Короткий кивок в очередной раз заставил внутренне содрогнуться.

«Если предложенных смертей окажется недостаточно, она планирует использовать меня». — Он скорее почувствовал, чем услышал эти слова. Дело принимало весьма скверный оборот, и главная беда заключалась в том, что Саманта никак не могла ему довериться. Напуганная сверх меры, она продолжала его испытывать, выдавая крохи знаний и тем самым лишь упуская важные секунды, необходимые для решения проблемы.

«Жертвы было недостаточно. Пока осталась брешь, в которую смогли пробраться саламандры. Я должен разобраться во всём до того, как она исчезнет и что-то случится с тобой!» — кратко пояснил Маркус и, чтобы показать свою искренность, на миг полностью снял барьеры, открыв сознание. Глаза Саманты расширились от удивления, но такой неосторожный шаг всё же принёс плоды. Сестра внезапно принялась что-то доставать из-под плаща, а затем, наконец, выудила небольшую записную книжку и протянула ему. Магия плотной паутиной окутывала тёмную кожаную обложку. Маркусу не часто доводилось встречаться со столь искусной защитой. Книжку мог обнаружить лишь тот, кто о ней знал или же передал лично. Вдобавок большинство страниц оставались пустыми, а на тех немногих, на которых были надписи, сообщали о экспериментальных рецептах. Однако, начав читать о приготовлении скорпиона, Маркус ощутил магический отклик и без размышлений нырнул в тайный омут. Его сознание тут же подхватил неистовый поток чужих воспоминаний и мыслей. Сотни образов и голосов разом окружили Маркуса. Они мелькали так быстро, что ему потребовалось время, чтобы хоть что-то начать различать. Вот перед ним пролетело недовольной материнское лицо, а затем его тут же сменил молодой мастер Иллюзий, следом пронеслись ещё с десяток незнакомых людей, а затем внимание Маркуса привлёк чей-то жизнерадостный хохот. Оглянувшись в поисках смеющегося, он наткнулся на моложавого мужчину, в котором с большим трудом узнал Нэриэла. То был словно другой человек — открытый, энергичный и добродушный. Столь резкая перемена настолько удивила Маркуса, что он мысленно потянулся к видению, и то, подлетев ближе, накрыло его с головой.