Книга Оставь мне музыку!, страница 127 – Мира Ризман

— А что там за презентация? — вскользь поинтересовалась Вирджин, берясь за нарезку фруктов для начинки. Судя по накалу страстей от Корин, сегодняшний торт тоже обещал стать неудачным. А, значит, уже не имело значения, всё ли готовил один повар.

— Да какая-то ерунда! — фыркнула Эстэль, выпуская дрона. — Нужно как-то прорекламировать свой десерт, чтобы заинтересовать зрителей. У Фраи, конечно, чудесные голограммы, но этого, увы, сейчас не достаточно.

— Может, потому что презентация получается слишком статичной? — предположила Вирджин, продолжая превращать в аккуратную соломку красивое яблоко. — Что, если снять ролик?

— Ролик? — Фрая резко повернулась, так что даже Корин замолкла от неожиданности. — Вирджин, тебе нужна профессиональная камера!

— Что? — Вирджин едва не выронила нож. — Зачем?

— Ну ты же будешь снимать презентацию Корин! — словно это уже решённый факт, заявила Фрая.

— Я?! — продолжала удивляться Вирджин, но под настойчивыми взглядами всех трёх девушек, была вынуждена согласиться. — Ну ладно, я попробую…

— Вот и замечательно, — на лице Фраи расцвела довольная и очень подозрительная улыбка.

— Так и знал, что ничего хорошего из этого не выйдет! — Кирэй готов был взвыть, когда на утро после того ужасного вечера обнаружил в своём айпи послание от кузена.

«Не волнуйся, малыш Ки, твой братишка всё решит!»

Он даже не сомневался, что этот прохиндей за ночь вызнал, что считал интересным, и даже больше. Нестерпимо хотелось вызвонить нахального кузена и запретить вытворять всё, что ему вздумается. И, разумеется, не вмешиваться в его жизнь! Но айпи Су не отвечал. Похоже, кузен просто заблокировал его номер. Очень даже в духе Су. Что и говорить, кузен умел мастерски выводить из себя, и какому-то Лукасу или девчонке до него было ещё далеко. Вот только если с мисс Нахалкой Кирэй для себя уже всё решил, то как быть с её главным рыцарем разобраться не мог. Даже поставив этот вопрос на временную паузу, желанное озарение не спешило его посещать. Напрасно Кирэй пытался абстрагироваться и забыть ненавистную сцену, стоило ему прийти на первую же репетицию с Лукасом, как все ужасные чувства, что он так старательно запихивал внутрь, ожили с удвоенной силой. Кирэй с трудом мог на него смотреть! И раздражение неизменно просачивалось сквозь возведённую броню откровенными придирками и язвительными замечаниями. Лукасу же явно удавалось куда лучше владеть собой. Он лишь насмешливо приподнимал бровь, но благоразумно избегал споров и вообще каких-либо высказываний. Но всё же напряжение между ними с каждым днём росло, что не утаилось от оркестрантов.

— Не понимаю, вроде бы Кирэю-сама нравилось, как играл этот мальчишка, а теперь он останавливает его чуть ли не в каждой фразе! — шептались между собой одни музыканты. — Такое ощущение, что между ними какой-то конфликт!

— Да ну, вряд ли, — отмахивались другие. — Просто Кирэй-сама нервничает из-за фестиваля. Всё-таки получить пятую победу подряд — весьма почётно!

Кирэй и сам знал, что такое поведение глупо, и головой прекрасно понимал, что как только он определится, уже ничего не будет отвлекать его от нормальной работы. Вот только сделать это было совсем непросто. С мыслью, что гастрольный тур ему в любом случае придётся потерять, он нехотя смирился. Но выбор между минутной славой или сохранением талантливого ученика сделать не получалось. Какое-то время Кирэй ещё питал надежды, что на фестивале, возможно, разразиться нешуточная борьба за победу. Но изучив список участников, и просмотрев их записи, пришёл к неутешительному выводу. У Лукаса конкурентов просто не было. А в то, что мальчишка разволнуется так, что не сможет ничего сыграть, Кирэй не поверил бы никогда. Лукас, несмотря на свой юный возраст, был настоящим профессионалом, так что серьёзных срывов ожидать не стоило. А уж с такой мотивацией, становилось очевидным, что мальчишка выложится по максимуму! И что этому мог противопоставить Кирэй? Разве что откровенную низость. Допустить небрежность и позволить оркестру играть посредственно. Тогда общее впечатление будет испорчено. Вот только Кирэй никогда бы не опустился до подобного! Испортить собственное выступление, опозориться перед публикой? Да лучше уж сразу менять профессию, чем позволять себе такое! Оставалось только признать поражение, или же уповать на судьбу и козни кузена. Но Кирэй верил в судьбу чуть больше, чем в Су, поэтому старательно гнал от себя мысли о возможной подлости. В конце концов, проигрывать тоже надо с высоко поднятой головой. Потому, стоя за кулисами перед выступлением, он впервые дал пространное напутствие своим музыкантам: