Книга Оставь мне музыку!, страница 166 – Мира Ризман

Художник был не один. Его дама оказалась не менее удивительна, чем сама выставка. Дородная женщина в годах с природным румянцем и весьма миловидными чертами лица куда больше напоминала добрую тётушку из детских сказок. При этом у неё была просто завораживающая тёплая улыбка. Ей бы точно пошли пирожки, которые, наверняка, расхватали бы за считанные секунды.

— Леди Вирджин! Как я рад вас снова видеть! — В этот раз Деф был куда менее сдержан. Он почти бежал к ней навстречу, и, создавалось впечатление, что вот-вот захватит в свои медвежьи объятья, но, оказавшись в непосредственной близости от Кирэя, резко затормозил. Учтиво поклонился и поцеловал руку, и лишь затем представил свою даму. — Моя обожаемая супруга леди Омайя!

Супруга? Вирджин дружелюбно улыбнулась даме, стараясь не показать своего удивления. Обычно жёны омэйю выглядели более элегантно и благородно, во всяком случае, они явно старались соответствовать своему высочайшему статусу. Но Дефу, видимо, было плевать на предрассудки, и очень скоро Вирджин поняла почему. Леди Омайя так искренне восхищалась работами своего мужа, так бережно его поддерживала, что не оставалось никаких сомнений, что к переменчивой творческой натуре художника супруга относилась как к величайшей ценности. Впрочем, сам Деф обращался с женой ровно так же. Она явно была самым дорогим его сокровищем, и он, отнюдь, не стыдился этой своей слабости. Глядя на них, Вирджин вспомнились родители. Они тоже относились друг к другу с большой заботой и пониманием. «Интересно, из нас с Лукасом получилась бы такая же пара?» — задалась невольным вопросом Вирджин, но почти тут же отмахнулась от него. Сейчас не время было мечтать. Рядом стоял хладнокровный Кирэй, которому, казалось, вообще чужды подобные чувства.

— Надеюсь, леди Вирджин нашла на моей выставке что-нибудь занимательное? — вновь обратился к ней Деф.

Вирджин натужно улыбнулась и покосилась на Кирэя с невысказанным вопросом. Лучше уж узнать его мнение сразу, чем потом вновь выслушивать недовольство. Кирэй едва заметно кивнул, и Вирджин весьма осторожно поведала о понравившихся ей голограммах. Деф реагировал как ребёнок. Искренне радовался, приговаривал что-то нелепое и каждый раз косился на свою жену, которая, между прочим, буквально раздувалась от гордости за него. С виду это было так комично, что к концу своей речи Вирджин с трудом удавалось сдержать смех.

— Ну вот, воспитанные леди всё-таки в состоянии оценить мой замысел, — подытожил Деф, но вместо радости в его глазах почему-то возникла грусть. — И всё же я не понимаю, почему в этот раз на мою выставку пришло так мало посетителей! Я вижу здесь лишь приглашённых знакомых, и всего нескольких новых лиц! Это совершенный провал!

— Может, всё дело в не очень удачной рекламе? — отозвалась на этот печальный возглас Вирджин. — Когда увидела анонс, мне показалось, что это классическое и немного скучное мероприятие.

— Да? — удивился Деф, а потом совсем как ребёнок хлопнул себя по лбу. — Ну конечно, я так и знал, что что-то не предусмотрел! Совсем забыл об этой треклятой рекламе, а местные дельцы вечно халтурят!

— Кто бы не делал вашу рекламу, он точно утаил всю эту красоту! — с уверенностью заявила Вирджин. — Хотя у меня небольшой опыт в съёмке, но я бы могла попробовать… — начала уже она, но тут Кирэй чуть сильнее сдавил её руку, и Вирджин тут же осеклась.