Книга Оставь мне музыку!, страница 173 – Мира Ризман

Прошедший месяц Вирджин проживала чью-то чужую безликую жизнь, она тщетно пыталась к ней привыкнуть, но получалось только терпеть. Иногда вполне удачно, как тогда, в парке развлечений. В тот день она действительно увидела совсем другого Кирэя, и этот новый образ был неплох. На краткие мгновения у неё даже возникло то самое родное ощущение, какое Вирджин испытывала в детстве, играя с братом. И, возможно, она даже смогла бы его развить в нечто большее, но перед ней, подобно несокрушимому заслону, стоял прошлый Кирэй. Тот, что запер её в эту клетку, в которой она буквально задыхалась от собственного бессилия. И всё вокруг теряло всякий смысл, а вынужденные встречи лишь накапливали затаённую злость. Вот она и выплеснулась! Там, в театре, Вирджин почувствовала себя загнанным зверем, оказавшимся в тупике. Кирэй в буквальном смысле припёр её к стенке. И выхода практически не оставалось: либо обречённо сдаться, чтобы ненавидеть потом себя, либо… испортить всё! Но как она могла сдаться, если в тот момент физическая неприязнь к его прикосновениям была фактически непреодолима?

Вирджин неслась вдоль улиц, совершенно не разбирая дороги. Она даже не понимала, куда, собственно, её несёт и что теперь ей делать. Лишь одно знала точно: возвращаться некуда. Её проступок слишком серьёзен и заслуживал строгого наказания. Вплоть до вживления того самого чипа. Если суд не найдёт ей оправданий, а Кирэй, наверняка, будет настаивать на самой суровой мере, ей вполне могут поставить блокатор эмоций и отправить отрабатывать неустойку по контракту. И вряд ли это вновь будет работа горничной, обычно выбирались самые грязные и тяжелые. Впрочем, омэйю сам мог выбрать меру наказания, но Вирджин совсем не верила в великодушие Кирэя. А, вспоминая сумму собственного контракта, о снисхождении можно было сразу забыть. Легче умереть, чем выплатить! Последняя мысль невольно вызвала нервный смех. Может, ей сброситься с моста или крыши небоскрёба? Вирджин с отчаянием огляделась, но вокруг не оказалось ни высоток, ни реки, только какие-то грязные трущобы, едва выхваченные блёклым покосившимся фонарём. Как же далеко она забралась от роскошных улиц! Растерянно озираясь по сторонам, Вирджин сама не знала, что ищет. Место спрятаться или куда продолжить путь. Ноги почти не болели, и то, благодаря удобным туфлям на низком каблуке, зато в лёгком платье было уже откровенно холодно. Обняв себя, чтобы сохранить жалкие остатки тепла, Вирджин побрела по растрескавшемуся асфальту в темноту улицы, но и та довольно быстро закончилась, свернув в глухую подворотню. Забитыми досками окна, какая-то смрадная помойка и покосившиеся домишки не вызывали никакого доверия. Вирджин поспешно вернулась на улицу и почти добралась до фонаря, когда напротив неё вдруг выросли несколько мужчин.

— И кто это у нас тут такой красивый?! — деловито поинтересовался самый крупный.

Лиц незнакомцев увидеть не представлялось возможным. Широкие спины плотно закрывали неясный свет. Вирджин оставалось только посчитать надвигающиеся фигуры. Их было трое. Рослые, мускулистые и явно опасные. Один уже позвякивал цепью, второй — ухмылялся и цыкал.

— И как это пташка из высшего общества залетела в наши злачные места? — остановившись напротив, задал риторический вопрос громила. — Здешние улицы совсем небезопасны для хрупких леди!