Книга Проклятье Полоза, страница 53 – Мира Ризман

— Рена-с-с-с, — Прошелестело откуда-то из-под ног, заставив Рену вздрогнуть.

Она остановилась и огляделась по сторонам.

— Что-то не так? — участливо спросил Марселу, следующий по её пятам.

— Нет-нет, — поспешила успокоить его Рена и решительно ступила на следующую кочку. Та сильно прогнулась, почти утопая в зеленоватой воде. Ещё пару шагов, и вынужденная остановка: к следующему островку нужно было осторожно прыгнуть.

— Рена-с-с-с, — Повторилось вновь, но Рена не стала прислушиваться. «Прочь! Прочь и моей головы!» — она решительно отогнала непрошеный зов.

— Вернис-с-сь! — Требовательно зашептали голоса. Их становилось всё больше. Вот уже казалось, что морозный ветер сам зовёт её за собой. Тухловатый запах болота кружил голову, вода под ногами умоляюще стонала, а трясина всё неохотней отпускала ноги. Гул голосов всё нарастал, проникая в самое сердце. Голова раскалывалась от шума, перед глазами всё поплыло. «Куда? Куда он только что наступил?» Зрение двоилось, так часто бывало во время перемены облика. Тёплые и холодные пятна сочетались с размытым изображением реальности.

— Иди-с-с-с з-с-с-с-а-а-а нами-с-с-с…

Руки начали трястись, Рена на миг замерла, поняв, что сделала ошибку — нога провалилась в холодную жижу и начала увязать. Стало не хватать воздуха, словно что-то давило изнутри, не давая нормально вдохнуть.

— Вернис-с-с-с-сь… вернис-с-сь…

И ей уже отчаянно хотелось вернуться: просто позволить себе стать змеёй и нырнуть в мутную воду. Она легко проплывёт, не позволив опасной трясине засосать себя. «Не меняйте облик… Последствия могут быть фатальны!» — напомнила себе Рена слова волшебника, чувствуя, как начинает невольно покалывать в теле. Все инстинкты кричали, что в своём змеином облике ей будет куда безопасней.

— Зачем ты предаешь нас? — вопрошали они, заставляя сердца сжиматься от затаённой боли.

— Зачем ты покидаешь нас?

Они окружили её. И тихая музыка шипения стройным многоголосьем всё дальше уводила в мир наваждения. Её несло сквозь мелодию в калейдоскоп обнажившихся чувств.

— Не оставляй нас, вернись!

Голоса вновь и вновь дёргали за оголённый нерв — взывали к чести и долгу. Они истязали сердца, твердя, что нельзя быть такой неблагодарной и бессовестной. И с каждым новым обвинением ядовитые стрелы самобичевания всё глубже вонзались в душу.

Горячие слёзы жгли глаза, почти доводя до изнеможения.

— Вернись, прошу! — взмолился до боли знакомый голос.

— Мама, — простонала Рена, окончательно теряя связь с реальностью. В голосе матери было столько нежности и боли. Она продолжала настойчиво звать, и этому невозможно было сопротивляться. Кажется, Рена сделала опрометчивый шаг и ухнула в холодную воду.

— Давай же! Мы так скучаем, плыви к нам! — шептали голоса. Они ликовали.

Ей и надо было просто довериться своей природе. «Нет!» — захлебываясь, подумала она и вытолкнула себя на поверхность воды. Судорожный вдох, но тело уже замёрзло и начало вязнуть в трясине.

— Иди к нам! Возвращайся! — Матушка почти срывалась на крик. Её отчаяние было так глубоко, и Рена уже видела, как руки золотит чешуя, но что-то в этом преображении происходило совсем не так как нужно. Тело было тяжелым и плотным, не желая сжиматься. Всё тонуло в золотистой дымке, и вода стремительно накрывала Рену с головой. Ещё один хриплый, кашляющий вдох над поверхностью, а потом только мутная студёная жижа, окутывающая склизкими и холодными объятьями. Голоса панически вопили, там, впереди, в золотом свете маячила чья-то гигантская тень. «Надо менять облик», — запоздало понимала Рена, но одеревенелое тело отказывалось слушаться и всё больше вязло. Золотистый свет мерк, грудь разрывало от невозможности вдохнуть. Она задыхалась. Потом что-то резко дёрнуло её и потянуло наверх. Ещё немного, совсем чуть-чуть, Рена не выдержала и втянула носом болотной воды, а потом вдруг оказалась над её поверхностью. Она зашлась кашлем, выплевывая мерзкую жидкость. Её продолжали тянуть, но уже гораздо медленнее, а потом, схватили под мышки и потащили наверх. Перед глазами всё плыло и сливалось в мешанину непонятных пятен. Это сводило с ума. Рена зажмурилась, с трудом осознавая, что с ней происходит. Кажется, её тело полностью извлекли из воды. Рена, трясясь от шока и холода, вновь закашлявшись, окончательно теряя силы. Резкая слабость накатила на неё. «Спасена», — поняла она, и сквозь пелену, растелившуюся перед глазами, попыталась рассмотреть своего спасителя. Но всё, что пробилось через этот туман, были лишь изумрудно-зелёные глаза с тонкой полоской зрачка.