Книга Противостояние эльфов, страница 135 – Мира Ризман

— Угощайтесь, — предложил Данье. Он уже отодвинул стул, приглашая Ренису занять место.

— Откуда это? — опасливо спросила она, глотая слюну и едва сдерживаясь, чтобы не накинуться на блюдо. — Вы сходили на охоту?

— Что вы! Я всего лишь наведался к местным птичникам.

— Вы сделали это ради меня? Почему?

— Хотел загладить вину, — понизив голос, ответил Данье. — Всё-таки той ночью я повёл себя не совсем правильно. Мне до сих пор стыдно, что я вас схватил. И потом… мне следовало всё-таки разбудить вас в день похорон.

Он и самом деле выглядел виноватым. Даже опустил голову и впервые не смотрел прямо. Признаться, такое его поведение смущало ещё больше. Теперь уже сама Рениса чувствовала себя виноватой. Избегая Данье, она, наверняка, заставила его волноваться, ведь вполне возможно, что Аулус приказал ему присматривать за ней. Но стоило ей только вспомнить о демоне, как приглушённый страх вернулся, завладев всем телом. Прошло уже два дня, и пока ничего не изменилось.

— Если вы и в самом деле хотите загладить свою вину, вам лучше придумать, как мне попасть домой, — насупившись, заявила Рениса.

— Обещаю уладить этот вопрос, как можно скорее, — пообещал Данье, и только после этих слов Рениса присела за стол.

Птица была великолепна. Пряный вкус с травяными нотками вызывал практически блаженство и развязывал язык лучше доброго вина. Рениса и сама не поняла, когда выболтала почти всё, что удалось узнать об Адвиле. Казалось, она просто отвечала на любезные и ничего не значащие поначалу вопросы, а потом, расслабившись, уже не смогла остановиться. Рениса искренне ругала коварного канцлера, уличая того в подлости, причём в какой-то момент между ней и Данье будто рухнули незримые барьеры, и она свободно начала говорить абсолютно всё, что приходило на ум. Словно беседовала не с подозрительным помощником демона, а со старым другом.

— Как, говоришь, выглядела та демоница? — переспросил Филипп, и в его голосе почудились нотки напряжения.

— Очень красивая! — обсасывая тонкую косточку, выдала Рениса. — Идеальная фигура, а уж лицо — ох! Я даже слова такого не знаю, как описать! Недостижимое совершенство!

— Скажи, — глухо продолжал допытываться Филипп. — А твоё «недостижимое совершенство» не пыталось соблазнить старика-канцлера?

— Ну-у, — протянула Рениса, вспоминая походку и платье демоницы. — Мне кажется, это просто в её природе. О Полоз, мне бы хоть толику её красоты!

— Не думаю, что от неё тебе что-то на самом деле нужно, — критично бросил Данье, а после и вовсе добавил: — Ты и так красивая.

— Что? — Рениса застыла с поднесённой ножкой ко рту. Ей послышалось? Полукровка только что назвал её… красивой⁈

— Я сказал, что тебе не нужна демоническая красота, — повторил Данье. — И пусть твои черты не столь идеальны, это вовсе не значит, что они не привлекают внимания.

Рениса резко отложила ножку: аппетит внезапно пропал. А вместе с ним исчезла и непринуждённая атмосфера.

— Пожалуйста, — неловко поднимаясь из-за стола, начала Рениса. — Больше не говорите мне подобного. Я прекрасно знаю, как выгляжу, и неискренние комплименты мне неприятны!

— Почему неискренние? — в свою очередь удивился Данье.

Ошеломлённо глядя на полукровку, ей хотелось крикнуть: «Да посмотри же на меня!» Но он на самом деле смотрел, и на его лице отражалось только лёгкое недоумение.