Книга Противостояние эльфов, страница 241 – Мира Ризман

Хуже этой эмоциональной пытки были только слишком яркие и запоминающиеся сны, в которых неизменно присутствовал Аулус. Он появлялся в любое время среди дня и ночи, стоило только Ренисе прикрыть глаза и немного задремать. Увидев его во второй раз, она очень удивилась и с беспокойством ожидала, что демон вновь начнёт требовать от неё ответа. Однако Аулус с ней даже не заговорил. Словно и не замечая её присутствия, он подошёл к ящику с работами, вытащил оттуда свежие зарисовки и с большим интересом принялся их рассматривать. На его тонких губах заиграла хитрая улыбка, которая стала только шире, когда демон отыскал свой портрет. Рениса ощутила, как горят кончики ушей, почему-то ей было неловко показывать эту работу, хотя, стоило признать, Аулус вышел очень похожим. Тот же благородный профиль с чёткими пропорциональными линиями, те же ум и глубина во взгляде. Несмотря на непростую работу с углём и выпачканные пальцы, сам портрет не имел ни единого грязного пятна. Воистину на Ренису в тот момент снизошло вдохновение. Чуть позже она нарисовала Аулуса, как и всех демонов, ещё и чернилами, и хотя та картина вышла более яркой и красочной, в ней не хватало какой-то животворящей искры. Портрет вышел уж слишком официальным и был не так тепло принят демоном.

В последующие дни Рениса видела Аулуса не всегда. Иногда она ощущала только его незримое присутствие. Он, словно верный пёс, держался неподалёку, карауля её покой. В другие разы Аулус пристраивался на рабочем табурете дядюшки Ре, и тогда Ренисе становилось неспокойно. Демон, как бы невзначай, бросал каверзные вопросы и с нескрываемым удовольствием наблюдал за её реакцией. Он мог внезапно спросить, почему она завидует непростой судьбе старшей сестры, как поступила, если бы у неё обнаружился великий дар, или же, что думает об ущемлении прав женщин в нагском Царстве, и нравятся ли ей эльфы. И Ренисе никак не удавалось отмолчаться. Слова сами лились из её уст, вскрывая истинные мысли и чувства, а странные сны вмиг оборачивались настоящими кошмарами. Рениса просыпалась в холодном поту и ещё несколько минут приходила в себя, успокаивая и убеждая, что то было всего лишь очередное бредовое видение. Однако с каждым днём внутри разрастался страх, а голову всё настойчивее посещали нелепые мысли, будто однажды чудовищный кошмар утянет её в свою глубину и она уже не сможет проснуться. Всё это, в конечном счёте, привело Ренису к затяжной бессоннице.

И так, коротая очередную ночь за мольбертом, Рениса вдруг ощутила страстное желание вновь нарисовать Нэйдж. Вот только теперь её захотелось изобразить красками, а не карандашами. В порыве внезапного вдохновения Рениса с увлечением принялась экспериментировать с палитрой, находя всё более интересные и необычные оттенки. Ведя штрих за штрихом, она будто бы не рисовала даже, а преображала обычный плоский эскиз в объёмную и почти реальную картину. А когда пришло время накладывать тени, Рениса уже не могла отделаться от странного ощущения, что девушка вот-вот сойдёт с листа бумаги и зашуршит по полу дорогим бальным платьем. Желая избавиться от возникшей иллюзии, Рениса на секунду зажмурила глаза, но стоило ей их открыть, как в мастерской появился Аулус.

— У вас невероятный талант, сэйлини Рениса! — Раздался голос демона за спиной, заставив вздрогнуть и обернуться.