Книга Пламенный цветок, страница 28 – Мира Ризман

Этьен:

Дворец Совета встретил его благостной тишиной. Однако вместо желанного умиротворения, окружавший покой давил на уши и сводил с ума крутящимися, как в безумном калейдоскопе, мыслями. Как бы ни пытался Этьен отринуть бушующие чувства и недовольно ворочающиеся внутри остатки магии, чтобы, наконец, принять вдумчивое взвешенное решение, ему всё никак не удавалось совладать с собой. Слишком много всего произошло в его жизни всего за один день, и последнее, что сейчас стоило делать — это что-то совершать сгоряча. Мысль о разводе непреодолимо искушала. В воспалённом от магии мозгу то и дело вспыхивала дикая идея, как можно быстрее покончить с тяготившим его браком, но в голове упорно не возникало и проблеска о том, что же ему делать дальше. Перед внутренним взором представало заплаканное личико малышки Кэрины, которую он обрекал на невольное сиротство. Этьен понимал, что никак не сможет забрать дочь с собой. Полукровке не место в жестоком Шак-ли или в вечных странствиях. Да и ему она будет обузой, особенно когда его неугомонное сердце затребует утешения в женских объятьях. А то, что это случится и очень скоро, сомневаться не приходилось. Вот только после ослепительной Нэйдж, любая красотка претендовала лишь на то, чтоб стать её бледной тенью, и даже самая страстная ночь едва ли вызовет в нём хоть толику тех обжигающих чувств, что он испытал на горном озере.

Вина тяжёлым камнем вновь легла на сердце, омрачив недавно вызванную магией эйфорию. Он больше никогда не увидит невероятно соблазнительной улыбки, не коснётся нежной, словно шёлк кожи, не сожмёт хрупкую фигурку в объятьях… В горле застыл комок, а в глазах внезапно стало сухо. Он сделал это сам! Своими руками погубил ту, от которой мутился разум, а сердце пылало огнём!

В лёгких стало резко не хватать воздуха. Всё его могущество не имело никакого смысла, ведь оно не могло вернуть ему ни возлюбленную, ни друга! Мысль о Дамиане вызвала слабость в ногах. Этьен невольно прислонился к стене, надеясь отыскать внешнюю опору, тогда как всё внутри падало в пропасть. Спасшая его недавно магия теперь была бессильна. Сейчас Этьен мог только поражаться собственному цинизму. Недавняя радость и чувство полёта, возникшие после оглашения завещания, показались настоящим кощунством по отношению ко всем тем смертям, к которым он был причастен. Впервые за эту долгую ночь, Этьен подумал о погибшем дядюшке, и на душе стало особенно скверно. Он уже пожалел, что не пригубил крепкое мирамийское. Ему требовалось хоть немного забыться, позволить спасительной темноте поглотить его, а не раз за разом испытывать боль и задыхаться от невозможности что-либо изменить! Покидая эльфийский дворец, лишь бы не мозолить глаза скорбящей Шанталь и горюющему Гаспьену, ему всё-таки стоило направиться в какой-нибудь местный кабак, а не нестись сломя голову во Дворец Совета.

Добравшись до Линкских апартаментов, Этьен совершенно бесцеремонно нагрянул в кабинет короля Бродерина и, отыскав в шкафу несколько бутылок с дорогим, но довольно посредственным вином, принялся опустошать запасы тестя. Вот только кислый вкус лишь раздражал язык, а желанное опьянение не спешило наступать. С бокалом в руке он встретил блёклый туманный рассвет, как вдруг пол под его ногами содрогнулся. Подземный толчок оказался столь внезапным, сколь и сокрушительным. Звякнуло и осыпалось мелким бисером стекло в оконной раме, по стене потянулись внушительные трещины, с потолка посыпалась лепнина и белые хлопья штукатурки. Этьен едва успел отскочить от падающего на него карниза, когда небо озарилось ослепляющим пламенем.