Книга Пламенный цветок, страница 46 – Мира Ризман

Глаза Торины расширились от ужаса, а по спине волной прокатился озноб. Она же не легендарная волшебница, разве ей есть, что противопоставить неведомому божеству⁈ А ещё эта жуткая нага! Торина покосилась на неприметную сэйлини, и её бросило в дрожь от немигающего взгляда. Почти прозрачные серо-зеленоватые глаза пронзали насквозь, и, казалось, видели саму душу! Самое же страшное заключалось в том, что Торина оказалась полностью беззащитна перед этим вмешательством. Попав под неведомые чары, она даже не смогла закрыть глаза, чтобы прервать пугающий её контакт.

— По преданиям в Храм может войти только тот, кто чист душой и телом, — тем временем невозмутимо продолжал Филипп. — И потому ваша кандидатура видится для того идеальной, но, будем честны, ваш робкий характер и природная боязливость может помешать вам преодолеть те испытания, что таятся в обители Трёхликого. В Храме спрятано множество ловушек, волшебных иллюзий и миражей, так же есть опасения, что коварное божество начнёт искушать вас и более изощрёнными способами. И для этого вам понадобится изрядная доля мужества, отчаянная храбрость и… даже немного змеиной хитрости!

Каждое новое слово было сродни вбиваемому в гроб гвоздю. Торине было совершенно очевидно, что ей никогда не справиться с такими трудностями! Полукровка в тот момент казался ей безумный фанатиком, решившим заманить её на верную смерть. Но, доведённая до невообразимой паники, она уже не могла выжать из себя и звука. Её мысли метались, словно в бреду, рождая всё более чудовищные картины. Она уже и не слышала новых объяснений полукровки, полностью погрузившись в собственные пугающие фантазии. То ей виделось, будто разочарованный её полным бессилием полукровка, бесстрастно сбрасывает Торину за борт, и серые, словно холодная сталь, воды Серебристого моря тянут её бренное тело к песчаному дну. То так и продолжающая впиваться в неё, будто клещ, взглядом нага с жуткой улыбкой на лице начинала отдавать несуразные приказы, противиться которым не представлялось возможным. И Торина, как марионетка, послушно дёргала руками и ногами.

— Вы её совсем запугали! — В отдалении прозвучал тихий обеспокоенный голос. — Лучше вы бы всё объяснили мне одной, а я бы нашла способ донести всё, что нужно до принцессы!

— Я думал, это придаст ей решимости! — Судя по встревоженному тону, второй говорящий пребывал в полной растерянности. — Да и агни Аулус велел ничего не скрывать!

Торина с трудом выплыла из чудовищных видений и осоловело уставилась на подскочившую к ней девушку, запоздало узнав в ней нагу.

— Ваше Высочество? — Сэйлини плюхнулась перед ней на колени и, словно малютка Кэрина, обхватила её за дрожащие ноги. — Принцесса! Я не собираюсь вами управлять! А посол Данье никогда, слышите? Никогда не допустит, чтобы вашей жизни угрожала какая-то опасность!

Слова наги долетали до взбаламученного сознания Торины с некоторой задержкой, и ей ещё некоторое время приходилось вникать в их смысл, но одно она могла сказать точно. Голос у сэйлини оказался вовсе не бесцветным, а довольно приятным. Низковатый, с чарующими бархатистыми нотками. Он не только невольно ласкал слух, но и располагал к себе. То же чувство вызывали и успокаивающие прикосновения наги. От её узких ладоней исходило приятное тепло.