Книга Прощальный танец, страница 101 – Мира Ризман

— Твоя агония так прекрасна, О’дар! — Голос гостя был обманчиво ласков и сладок. — Тебе стоит возблагодарить меня за милосердие и сострадание.

Он ощутил его стремительное приближение и совсем недобрые намерения. Чужая рука зависла над ним, не спеша прикоснуться. Рисуя в воздухе причудливые тёмные символы, она медленно опускалась, приближаясь к лицу. Когда же воздух прочертил последний штрих, а тень ладони закрыла собой тусклый свет оставленного в комнате ночника, спутанное, затуманенное бредом и лихорадкой сознание в долю секунду прояснилось. Его будто что-то вытолкнуло на поверхность из глубин мучительной боли и выжигающего изнутри жара. Виргуэль резко распахнул глаза (с него словно разом сдёрнули наброшенную вуаль), и мир предстал перед ним в совершенно ином свете. Он вдруг невероятно ярко и чётко увидел скрытое прежде, а древняя драконья память, открывшись подобно запертому на сотню замков ларцу, помогла отыскать всему до сего момента незнакомому правильное название и имя.

— Уверен, что я тебе по зубам, дядюшка Дьюри?! — Виргуэль молниеносно перехватил руку незваного гостя, сжав запястье так сильно, что то мгновенно покраснело и пошло волдырями. — Или мне стоит называть тебя по имени захваченного тобой тела?

Женский вскрик сорвался с раскрывшегося от изумления и ужаса рта, а тело лорда-канцлера вздрогнуло, словно его ударило молнией. Затем с ним начали происходить странные метаморфозы: в янтарных глазах пробивалась зелень, в смоляных чёрных волосах появились пряди цвета жжёной умбры, а заострённых овал лица заметно смягчился. И все эти внезапные изменения наводили на вполне очевидную мысль.

— Так ты ещё и не победил! — Губы Виргуэля сами собой искривились в усмешке. — Какая досада, верно? Золотая Жрица, как истинная змея, оказалась слишком живучей?

Рука лорда-канцлера уже дымилась, а кожа на запястье темнела с каждой секундой, из кроваво-алого превращаясь в буро-коричный. Мерзкий запах палёного мяса расползался вокруг, неприятно щекоча ноздри. Женский болезненный стон прозвучал вместо ответа.

— О, простите, я был немного небрежен, Золотая Жрица. — Виргуэль неохотно выпустил обожжённое запястье и прищурился, подмечая в медленно расползающемся облике новые черты. — Впрочем, вы оказались недостаточно прозорливы, и, похоже, угодили в опасную ловушку.

От неё исходил дикий, безумный страх, от которого тонкие полоски зрачков расширились, почти заполнив собой всю радужку. В памяти тут же вспыли обрывки кошмара. Там она смотрела на него точно так же! Вот только в своих снах рядом с пугающей тьмой, клубящейся внутри её зрачков, он не замечал вьющейся тонкой серебристой паутины, похожий на след Ловца Снов. Виргуэль удивлённо моргнул, решив, что ему это просто привиделось. Откуда здесь, на Каэре, шаманское искусство Одореда? Однако странная галлюцинация не спешила его покинуть. Напротив, она лишь притягивала взор и вызывала растущее желание притронуться к почти невесомому плетению. И Виргуэль не удержался. Он поймал в воздухе тончайшую нить, и та тут же растаяла в его руках, будто была соткана из крохотных снежинок. Но Виргуэль успел узнать авторство. Проклятые демоны!

«Так они нарочно подсовывали мне свои поделки?!» — вмиг разозлился Виргуэль, поняв, что его дурачили все эти годы, подсылая кошмары! А он ещё наивно предполагал, что не подвержен демоническому влиянию и всё решает сам. Вот это разочарование! Но вместе с тем пришло и горькое осознание. Мир, лишённый Творца и отданный на растерзание демонов, просто не мог быть другим. Чтобы поддерживать иллюзию настоящей жизни и не превратить всё в неконтролируемый хаос шестёрка агни не без помощи избранных ими Мастеров без устали плела интриги и скручивала нити чужих судеб, создавая из них замысловатые узоры.